В период киевской руси существовала. История Киевской Руси

Летописный свод «Повесть временных лет » — единственный письменный источник, подтверждающий существование так называемой Киевской Руси . Явившаяся миру в момент формирования «официальной версии » нашей древней истории, она то и дело подвергается справедливой критике специалистов и не может рассматриваться в качестве достоверного исторического документа.

Но даже если всерьез воспринимать сие сугубо литературное произведение и описываемые в нем события, то этого как минимум недостаточно для подтверждения существования такого средневекового объединения, как Киевская Русь. Ну не могло столь «выдающееся» государство в Восточной Европе оставить после себя всего один письменный исторический источник! Но обо всем по порядку…

Мог ли Киев быть столицей Руси?

Для начала хотелось бы рассмотреть саму возможность появления такого Приднепровского объединения, как Киевская Русь, и в частности его центра — Киева. Даже для далекого от исторической науки человека понятно, что вероятность того, что именно Киев, расположенный где-то на окраине, мог стать центром государства, непросто ничтожно мала, но и абсурдна. Во-первых , независимо от первоначальных размеров государства его столицу всегда пытаются располагать как можно ближе к центру — подальше от внешних границ и их потенциального врага. Таким образом, центр страны будет надежно защищен от внешнего вторжения, чего мы совершенно не видим в случае с Киевом, который располагался на окраине средневекового государства.

Во-вторых , другим, наиболее благоприятным местом для расположения столицы является точка пересечения транспортных путей сообщения. В этом случае из центра всегда можно с легкостью добраться в любой, даже самый отдаленный уголок государства. В противном случае управлять таким гигантским объединением, как Киевская Русь, без наличия современных средств связи (телефон, радио, телевидение, телеграф, интернет) просто невозможно. Но в случае с Киевом мы видим прямо противоположную картину — он не только расположен на окраине, но и не имеет удобных транспортных путей сообщения с большинством значимых городов — Москвой, Новгородом, Владимиром, Ярославлем, Полоцком и другими.

В-третьих , большинство средневековых столиц — это не только административные, но и торговые центры своих государств. Для удобства поддержания торговли они могли располагаться на берегу моря или крупной реки. И в случае с Киевом, на первый взгляд, все нормально — он расположен на Днепре. Но это только на первый взгляд! Поскольку перспектива развития международной торговли по реке Днепр весьма сомнительна. Его притоки позволяют попасть в такие «партизанские» территории, как Припять, Полесье или Пинск, освоение которых не завершилось даже к началу XX в. Что уж тут говорить о более раннем периоде и перспективах развития транзитной торговли посредством этих земель. И тут на помощь сомнительному положению Киева приходят сторонники Варяжского пути — «из варяг в греки». Согласно мнению отдельных историков, именно этот путь соединил северные балтийские земли, Новгород, Киев и Черное море. Абсолютно иррациональный, а местами и абсурдный, он предполагает прохождение замысловатого, извилистого маршрута «Балтика — Волхов — Ловать — Западная Двина — Днепр » и преодоление двух водоразделов волоком. Но ведь варяги — это настоящие герои своего времени, им все нипочем! Они могут тащить свои корабли по суше волоком и не ищут прямых путей!

Ну а если серьезно, то расстояние по маршруту «Балтика — Волхов — Ловать — Западная Двина — Днепр» — это в 5 раз больше расстояния по маршруту «Балтика — Западная Двина — Днепр», который предполагает всего один волок и выходит прямо в Черное море. Не говоря уже о том, что «ходить в греки» можно было и по маршруту «Балтика — Висла — Буг — Припять — Днепр». Но, как бы там не «ходили варяги», а существование экономически выгодного торгового пути, соединявшего север, Киев и юг, подлежит очень большому сомнению. Это очень маловероятно из-за естественных географических особенностей самого Днепра — ниже Киева он испещрен довольно опасными порогами, которые исключают возможность прохождения торговых судов. Так, известный французский инженер и картограф Гийом Боплан в своей работе «Описание Украины » пишет:

Плодородие почвы доставляет жителям хлеб в таком изобилии, что нередко они не знают, что с ним делать, тем более, что у них нет судоходных рек, впадающих в море, за исключением Днепра, который в 50 милях ниже Киева прегражден тринадцатью порогами, последний из которых отстоит от первого на добрых семь миль, что составляет целый день пути, как это видно на карте. Эта преграда препятствует им сплавлять свой хлеб в Константинополь.

Интересный факт! Как это в XVII в. вдруг перестала быть судоходной река, по которой всего несколько веков назад проходил крупнейший торговый путь «из варяг в греки»? Ну допустим, что самоотверженных купцов того времени не пугали никакие преграды. Снедаемые жаждой наживы, они были готовы петлять абсурдным маршрутом, десятки верст тащить свои суда волоком, разбивать их на опасных днепровских порогах, и все ради того, чтобы попасть из Балтики в Черное море через Киев. Тогда возникает вполне закономерный вопрос: а где, собственно, существование морского порта или хотя бы захудалой крепости, расположенной в устье р. Днепр? Ведь только с их помощью киевские князья могли контролировать торговлю и порядок на этом маршруте. Но их просто нет!

И только в будущем представители Османской империи возведут географически и стратегически важную крепость Ачи-Кале , запиравшую выход в Черное море из Днепра. Именно за Ачи-Кале почти полтора года будет биться князь Потёмкин . В 1788 г. она будет покорена, и с 1792 г. станет носить уже русское название — Очаков . Чуть ранее (в 1778 г.) в устье р. Днепр появится еще один крупный город — Херсон . Но он тоже основан как русская крепость и не имеет никакого отношения к существованию Киевской Руси. Равно как и заложенная в 1784 г. в Днепровско-Бугском лимане крепость, от которой ведет свою историю г. Николаев .

Но и в этот раз шаткое положение Киевской Руси «спасают хитроумные историки ». В частности, они в буквальном смысле слова додумывают существование древнерусского порта в устье р. Днепр. Дескать, ранее на месте небольшого городка Алешки, который был основан в 1784 г. и с 1854 г. называется Цюрупинск , был возведен достаточно богатый торговый город-порт Олешье (XI в.), который появился еще во времена существования казачьей сечи. При этом полностью отсутствуют прямые исторические доказательства этой «чудесной метаморфозы ». А все реальные археологические находки лишь доказывают то, что в начале XVIII в. здесь действительно располагалось казачье укрепление, возникшее еще в конце XVII в. Однако, это поселение носило название Днепровск , и лишь спустя время оно было переименовано в честь выдуманного древнерусского города Олешье. Ведь изменить топонимику, особенно если в этом возникает необходимость, для историков не составляет никакого труда!

Но вернемся к нашему «великому торговому пути», который, по всем определениям, должен был быть лакомым кусочком наживы для лихих разбойников. Для защиты от них князья и их подданные просто обязаны были возводить на берегах Днепра хорошо укрепленные поселения. Располагая постоялыми дворами для отдыха купцов и необходимой инфраструктурой, со временем они должны были расширяться и постепенно превращаться в достаточно крупные города. А теперь вопрос: сколько таких древнерусских городов на берегах р. Днепр вам известно? Небольшой Канев с населением всего в 28 000 человек, поселочек Любеч , районный городок Рогачев , Орша и Смоленск ? Но ведь это ничтожное по своим географическим и стратегическим масштабам число! Особенно учитывая тот факт, что скандинавы называли территорию Древней Руси не иначе, как Гардарика — страна городов. Где эти города? И это не говоря уже об особо опасных участках «Великого торгового пути» — днепровских порогах, преодоление которых подразумевало надежную защиту от внешнего нападения разбойников. Такую защиту могли гарантировать только крепостные сооружения, возведенные по маршруту «из варяг в греки». Только вот где эти укрепления?

Киевская археология: мало находок, много баек

А теперь попробуем посмотреть на проблему существования Киевской Руси с экономической точки зрения. Согласно ее постулатам, любой мало-мальски крупный торговый город — это место, где совершаются сделки и существует таможенный сбор, т.е. мыт. И в данном случае историки пытаются убедить нас в том, что Киев был именно таким местом. Он «давал добро » активно торгующим купцам, следующим по маршруту «из варяг в греки», и здесь все купцы еще с «докиевских » времен обязаны были платить мыт. При этом один из самых влиятельных деятелей советской истории, профессор и академик Борис Рыбаков , в своем исследовании «Город Кия » пишет следующее:

Предположение о «таможенных сборах» в окрестностях будущего Киева подкрепляется большим количеством находок красивых бронзовых предметов, украшенных многоцветной выемчатой эмалью. Фибулы, декоративные цепи, детали питьевых рогов компактной массой встречаются на пространстве от устья Десны до Росси.

О чем это нам говорит академик? Получается, что повсеместно таможня требовала уплаты мыта деньгами, а «докиевские» и киевские таможенники были больно падкими до произведений прикладного искусства и по своей доброте душевной брали с купцов пошлину не деньгами, а различной утварью? Впрочем, спасибо академику Рыбакову и на этом! Ведь в отличие от современных «светил» украинской исторической науки он хотя бы не врал и честно, хоть и в завуалированной форме, но констатировал: под Киевом мытная монета обнаружена не была . Зато в изобилии встречается домашняя утварь, изготовленная из бронзы. Кстати! К аналогичному заключению пришли и скандинавские исследователи, которые также опровергают «величие торгового пути из варяг в греки ». Согласно их мнению, на долю византийских монет приходится менее 1% всех находок, обнаруженных на территории археологических комплексов. В то же время большое количество обнаруженных серебряных дирхемов указывает на довольно развитые торговые отношения с русскими, проживавшими в районе Волги.

Резюмируя все вышесказанное, вывод напрашивается сам собой. По сути своей, Киев — это скорее региональный центр торговли . Ему далеко до звания «мирового» центра торговых отношений, и уж тем более он не мог играть значительной роли в политической жизни древней Руси. Был бы он действительно столицей, то вокруг его центра без сомнения сформировались бы крепостные сооружения, со временем образовывая города-спутники, со всех сторон защищающие его подступы. Например, вокруг той же Москвы сформировалось Золотое Кольцо с хорошо укрепленными городами и монастырями. Подступы к Петербургу защищает большое количество фортов и обширная сеть пригорода и т.д.

В отличие от Москвы и Питера Киев был очень и очень слабо защищен, из-за чего при малейшей угрозе со стороны потенциального противника он с легкостью переходил «из рук в руки» и не мог противостоять натиску. При этом на территории самого города мы не обнаруживаем даже слабого подобия неприступной цитадели, которая приличествует статусу столицы. Здесь нет и намека на московский кремль или хотя бы на меньшие по масштабам псковские или новгородские сооружения. А все известные фортификационные строения были возведены на территории Киева уже гораздо позже, в конце XVII — начале XVIII вв. Все это лишний раз подчеркивает некую несостоятельность Киева в политическом, торговом и экономическом плане. В ответ на эти факты историки не перестают твердить одно: дескать, в свое время Киев очень пострадал от татаро-монгольского нашествия, был разграблен, сожжен, разрушен и т.д. Тогда вполне закономерный вопрос: почему столь «крупная столица» Киевской Руси не была восстановлена и не воссияла в своем величии назло врагам? Почему та же Москва, сожженная в 1812 г. и несколько раз в более ранний период, всегда быстро отстраивалась? В то время как «бедный, несчастный» Киев был сломлен, подавлен и прозябал в тени практически до наступления советской эпохи.

Просто для справки, немного статистических данных, так сказать, возможность взглянуть на проблему с другой стороны. На рубеже XVIII — XIX вв. население Киева составляет 188 000 человек. Население тогда еще очень молодой Одессы — более 193 000 человек. В Харькове на этот момент проживает около 198 000 жителей. К концу XIX в. в Москве проживает уже порядка 800 000 человек, а Петербурге, вместе с пригородами, насчитывается более 1 350 000 жителей. В это же время население Киева практически не увеличивается, а сам он является малозначительным губернским, практически провинциальным городом на территории России и просто железнодорожным узлом. И дело здесь далеко не в «исторической несправедливости»! А географическом и стратегическом положении Киева. Расположенный вдали от крупных торгово- и экономически значимых центров, он малопривлекателен для заселения и продолжает оставаться просто провинцией. А наряду с его прозябанием активно осваивается южный регион и Новороссия. Даже с приходом советской власти столицей Украины становится не Киев, а Харьков, в котором на украинском языке практически никто не говорит. И только в послевоенное время, когда в 1947-1954 гг. был сооружен архитектурный ансамбль Крещатика, Киев приобретает более привлекательный, торжественный вид, становится более «столичным» и красивым городом.

Вообще даже в прошлом Киев никогда не рассматривался в качестве единого поселения. Так, в конце XVIII в. на будущей территории современного города были расположены три разнесенных поселения: Киево-Печерская крепость с предместьями, в двух верстах от нее находился Верхний Киев и в трех верстах от них лежал Подол. Согласно «Географическому описанию города Киева, сочиненному Киевскаго гарнизона поручиком Василием Ивановичем Новгородцовым »

…Старый или Верхний город Киев состоит в четырех отделениях, которые обведены земляным валом с нарочито глубокими рвами и называются Андреевским , Софийским , Михайловским и Печерским отделениями…Там располагалось партикулярных дворов деревянных — 682.

На тот момент в Киево-Печерской крепости, составной частью который были Лавра и предместье, Новгородцев зафиксировал 2 мужских монастыря, 8 каменных и 3 деревянных церкви. А прибывший ревизор насчитал 9 казенных каменных и 27 деревянных зданий вместе с предместьем и 1095 партикулярных (гражданских) дворов.

Самой населенной частью Киева был Подол. А именно:

В городе Киево-Подоле строения: монастырей мужеских: каменной — 7, деревянных — 2, женской каменной — 7; церквей: каменных — 9, деревянных — 77; магистратского строения: каменного — 4, деревянного — 7; обывательских дворов: каменных — 3, деревянных — 1926.

Таким образом, во всех трех разрозненных поселениях Киева насчитывалось менее 4 000 дворов (домов), три из которых были каменными. А общее количество обывателей, согласно переписи на момент правления Екатерины II, не превышало 20 000 человек ! Другими словами, средненький райцентр. О торговых возможностях тогдашнего Киева можно судить по фразе того же поручика:

Купечества из мещан киевских, кои б имели большие капиталы, нет, кроме трех или четырех, а иные посредственный, лучше ж сказать, малой капитал имеют.

Другими словами, характер торговли был весьма и весьма посредственный. Далее он продолжает:

По реке Днепр весною и в межень, тож и осенью из великороссийских городов: из Брянска, Трубчевска, а из малороссийских: Новгородка-Северского и из других мест до Киева и до малороссийских городов Переяслава, Городища, Кременчуга и Переволочны с хлебом, с хлебным вином, железом полосным и чугунным, с конопляным маслом, диогтем, с веревками, рогожами, с медом, с ветчинным салом и деревянною посудою ходят барки, или так называемые байдаки, а из Польши в плотах строевой и дровяной лес, и прочие лесные припасы сплавляются… При городе Подоле есть пристань судам.

Одним словом, ничего интересного и особо выдающегося о жизни провинциального города Киева поручик в своем отчете не сообщает. Общую картину «унылой провинциальной хроники » подтверждают и археологические раскопки. Призванные обнаружить материальные ценности прошлого, они активно ведутся на территории Киева с середины 50-х гг. XX в. За это время было отрыто приличное количество различной малосущественной мелочи, благодаря которой было написано немало научных трудов. А что в итоге? — В итоге ничего! Клады, которые имеют особую ценность для археологов, на территории Киева, особенно на Подоле, обнаруживают с заветной регулярностью. Но проблема в том, что найденные при этом византийские монеты не имеют никакого отношения к периоду зарождения «государственности» Киевской Руси и становлению ее «столицы». А основываясь на официальной датировке отрытых монет, можно сделать только один вывод: серебро и золото на приднепровских просторах зарывали обычные разбойники.

Ну а как же обстоит дело с древнерусскими монетами? Да тоже никак! Период XII-XIII вв. был официально объявлен «историками» «безмонетным». Дескать, не было в ту эпоху денег и, соответственно, искать их бессмысленно. При этом некоторые ученые мужи предлагают свою версию товарно-денежных отношений — существование так называемых гривен, которые по сути своей являлись слитками серебра.

Серебряные слитки (гривны) — это, конечно, намного лучше, чем вообще «безмонетный» период. Но тогда напрашивается вполне естественный вопрос: как простые люди расплачивались на базаре за свои покупки? Согласитесь, сложно себе представить, какого-нибудь обывателя, который пришел «скупиться по мелочи» и каждому из продавцов «отрубывает» от своего слитка по маленькому кусочку серебра. Любая монета — это простое и вместе с тем гениальное изобретение человечества. Ведь все монеты идентичны между собой — они равны по весу и составу, а значит, имеют абсолютно одинаковую покупательскую ценность. Что же до слитков, то определить на глаз, сколько нужно серебра «отрезать», например, за курицу — этого не сможет с ювелирной точностью сделать ни продавец, ни покупатель. Поэтому даже обычный здравый смысл подсказывает, что если уж монеты хотя бы один раз в истории народа вошли в обращение, то они уже никуда не денутся — это удобно и значительно упрощает товарно-денежные отношения.

Но проблема в том, что серебряные и золотые монеты в процессе своей ежедневной эксплуатации постепенно истираются. Например, была монета весом 12 г, а через год, глядишь, а она уже не 12 г весит, а 11 г. Как быть в этой ситуации? Человек придумал выход — со временем были изобретены бумажные купюры, которые не утрачивали своего веса, а, следовательно, и покупательской способности ни через год, ни через два. Но это случилось со временем, а пока что были придуманы гривны — своеобразные 200-грамовые серебряные купюры.

Таким образом, серебряные слитки-гривны — это не расходные монеты! Это купюры крупного номинала, предназначенные для расчета за оптовые покупки. И скорее всего они были в обращении не вместо мелких монет, а наряду с ними. Мало того, ими расплачивались только при крупных сделках, например, купцы за свой опт. А простые обыватели по-прежнему ходили в лавку или на рынок с мелкими монетами. В этом случае возникает новый вопрос: почему историки упорно датируют гривны именно XII-XIII вв.? Ведь даже согласно Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона они имели хождение плоть до XVI в., и привязывать их существование именно периоду Киевской Руси нет видимых оснований. Ответ на этот вопрос не так прост, как может показаться на первый взгляд.

Гривна — это определенная мера серебра . При этом в обращении могли быть и совершенно иные монеты — динары, ефимки, талеры. Они могли быть серебряными или золотыми. Главное — все они конвертировались в единую серебряную гривну весом 200 г. При этом их поток должен был стекаться в единый княжеский монетный двор, который, согласно «рассказам» историков, мог располагаться только в Киеве, как в столице Киевской Руси. А, значит, именно здесь археологи должны были то и дело обнаруживать большое количество кладов с гривнами. Но где они, эти клады!? За ответом обратимся к официальным историческим источникам! Так, Книга Ивана Спасского «Русская монетная система » указывает следующее:

Только одна монета найдена в Киеве [в 1792 г.], да и то не в земле, а как подвеска к иконе, тогда как все остальные тяготеют к северо-западному краю древнерусского государства: одна найдена в земле поблизости от древнего Юрьева (Тарту), другая — на острове Саарема; есть указания и о находке в Петербургской губернии. Известно несколько подражательных монет, происходящих из Скандинавии. «Ярославле сребро» и относят поэтому к периоду княжения Ярослава в Новгороде — под рукой Владимира, занимавшего русский стол. Подобно тому, как на монетах описанного выше раннего киевского типа помещалось изображение Христа, здесь другая сторона занята изображением христианского покровителя Ярослава — святого Георгия.

…В конце 20-хгг. XIX в. появилось еще несколько монет: две серебряных монеты Владимира нашли в Борисполе на Украине, и по одной — на Цимлянском городище (древний Саркел — Белая Вежа) и в Польше — в составе Ленчицкого клада.<…> В 1852 г. был найден ставший знаменитым Нежинский клад — около 200 серебряных монет.

Таким образом, данные монеты сложно назвать «по-настоящему киевскими» — их находят где угодно, но только не на монетных складах-кладах столицы Киевской Руси. Например, один из самых больших кладов был обнаружен в 1906 г. на территории Твери. Много монет киевского типа было отрыто при раскопках готландского клада в Швеции. При этом историки не предоставляют никаких доказательств тому, что эти «сокровища» были отчеканены именно в Киеве. Вывод: их привязка именно к Киеву — это не более чем очередной спекулятивный ход «горе-историков». И только одна находка на территории Михайловского монастыря могла бы говорить в пользу чеканки истинно киевских монет в Киеве. Но, к сожалению, она была сделана в 1997 г., т.е. уже в период «свидомой самостийности », и вполне могла быть просто сфальсифицирована. И доказательство тому — все последние «сенсационные» находки современных украинских археологов. То они обнаружили массовое захоронение жертв «батуринской резни », то чудесным образом миру был явлен «украиномовный » вариант орликовской конституции, хотя «мовы» в XVIII в. еще не существовало. Одним словом, если в пропагандистских или политических целях нужно будет обнаружить затонувшую Атлантиду посреди Киевского водохранилища, то украинские труженики-археологи ее без труда там откапают.

Зато доподлинно известно, что под так называемыми киевскими сребниками следует понимать около 340 видов монет с различным содержанием серебра. Скорее всего, к их чеканке приступали по мере того, как пустела княжеская казна, а после их насильственно вводили в обращение по нужному курсу, что напрямую свидетельствует об экономической слабости княжества. И все же! Что собой представляют киевские клады и о чем говорит их наличие? В большинстве случаев — это скромные заначки обывателей. По сути своей, это отложенные на «черный день» серебряные либо золотые украшения: кольца, серьги, крестики. Как правило, они спрятаны в горшках и просто зарыты в землю. Что касается более крупных кладов, например, принадлежавших тем же купцам, то в данном случае не все так прозрачно и просто. Приведем лишь один из последних примеров. «Клад из руин Десятинной церкви » С.И. Климовского , сотрудника Института археологии НАН Украины, опубликованной в «Восточноевропейском археологическом журнале» (№ 5(6), 2000 г.). Начинается данная статья довольно многообещающе:

Среди древнерусских городов Киев занимает первое место по количеству найденных кладов…

Однако после этого идет описание каких-то мифических находок, сделанных еще в XI в., и о которых известно лишь по летописям последующих веков. Из достоверно сделанных открытий автор первым упоминает клад, обнаруженный «на хорах Успенского собора Киево-Печерской лавры, являвшегося тайной монастырской казной XVII-XVIII вв. и насчитывавшего 6184 золотые монеты… ». Бесспорно! Данный клад — это настоящее сокровище для археологов и историков, но, к сожалению, он не имеет никакого отношения к древней Киевской Руси. Наконец, С.И. Климовский сообщает действительно достоверные сведения:

В 1955 г. при раскопках по ул. Владимирской, 7-9 в жилище XIII в. возле печки был найден глиняный горшок, в котором находились золотые колты, серьги, серебряные витые и пластинчатые браслеты, перстни. Этот клад, спрятанный при осаде 1240 г., на долгие годы стал последним древнерусским кладом, обнаруженным в этой части Киева. И вот, через 43 года на противоположной стороне улицы был найден новый клад, резко отличающийся от известных в этом районе, но тесно связанный, как и большинство из них, с событиями декабря 1240 г.

Исходя из этого, несложно предугадать риторику заинтересованных историков: все древние клады уже давно разграблены, а до нас доходят «достоверные» слухи об их раннем существовании. При этом любой здравомыслящий человек может сделать вполне закономерный вывод: все монетные клады, отрытые на территории Киева, указывают на то, что этот древний город никогда не был и не мог быть столицей государства русского.

Киев не являлся административным, торговым или экономическим центром Киевской Руси. Иначе бы он то и дело радовал археологов ценными находками, доказывающими его могущество и экономический расцвет древнего государства. Почему этого не происходит? Вот здесь ответ уже предельно прост! Потому что Киевская Русь со столицей Киев — это не более чем выдумка заинтересованных в этом историков .

———————————————-

По материалам книги Алексея Кунгурова
«Киевской Руси не было, или Что скрывают историки »

раннефеод. гос-во 9 - нач. 12вв., сложившееся в Вост. Европе на рубеже 8-9 вв. на базе вост.-слав. племен, древним культ. центром к-рых было Среднее Приднепровье с Киевом во главе. К. Р. охватывала огромную терр. - от Таманского п-ова на Ю., Днестра и верховьев Вислы на З. до верховьев Сев. Двины на С., являясь одним из крупнейших гос-в Европы. К. Маркс сравнивал К. Р. с империей Карла Великого. К. Р. предшествовал период (6-8 вв.) оформления предпосылок феод. отношений и созревания их в недрах воен. демократии. Первая концепция истории К. Р. изложена автором Повести временных лет, причем ее последняя редакция послужила основой для норманистских построений. В 16 в. укрепилась ошибочная генеалогия киевских князей от Рюрика ("династия Рюриковичей"). В 18 в. возникла норманская теория, борьбу с к-рой начал М. В. Ломоносов. Взгляд на К. Р. как на феод. гос-во впервые был выдвинут Н. П. Павловым-Сильванским. В. О. Ключевский и М. Н. Покровский считали К. Р. "городской" Русью, причем Ключевский придавал преувеличенное значение внеш. торговле. В 20-30-х гг. 20 в. велась дискуссия по вопросу о сущности социально-экономич. строя К. Р. Нек-рые историки считали К. Р. рабовладельч. гос-вом. Б. Д. Греков доказал феод. характер К. Р. с 9 в., связав ее историю с древними славянами 6 в. В истории К. Р. он выделял два этапа: а) развитие феод. базиса и превращение феод. отношений в господствующие, что обусловило образование и существование сильного Древне рус. гос-ва (2-я пол. 9 - сер. 11 вв.); б) дальнейшее развитие феод. отношений, подготовлявших расчленение Древнерус. гос-ва на уделы (2-я пол. 11 - примерно 30-е гг. 12 вв.). С. В. Юшков, считая К. Р. с 11 в. феод. гос-вом, выделял в ее истории "дофеод. период" (9-11 вв.), к-рый, по его мнению, характеризуется смешанностью различных укладов. По нашему мнению, эпоху К. Р. можно условно разделить на пять этапов. Начальный этап (800-882) - образование Рус. феод. гос-ва со столицей в Киеве. Гос-во охватывало еще не всех вост. славян и ограничивалось, терр. племен полян, руси, северян, древлян, дреговичей, полочан и, возможно, словен. Проявлением зрелости гос-ва является поход К. Р. на Византию (860). 2-й этап (882-911) - захват власти в Киеве Олегом, по всей вероятности, предводителем варяжской дружины. 3-й этап (911-1054) - расцвет раннефеод. монархии К. Р., обусловленный подъемом производит. сил, успешной борьбой с кочевниками-печенегами, Византией и варягами и развитием феод. отношений. В этот период К. Р. объединила почти все вост.-слав. племена. 4-й этап (1054-1093) характеризуется первыми ощутимыми явлениями распада К. Р. Одновременно происходит рост производит. сил, связанных с прогрессивной ролью феод. формации в это время. Боярство, стоявшее во главе вотчинной системы, было в то время в большинстве случаев прогрессивным элементом господствующего класса; князья же, оторвавшиеся от боярства и расшатывавшие К. Р. борьбой за перераспределение феод. ренты, часто оказывались реакц. силой, использующей воен. аппарат гос-ва для своих узкокорыстных целей. 5-й этап (1093-1132) характеризуется новым усилением феод. монархии, т. к. князья в связи с натиском половцев в кон. 11 в. стремились консолидировать свои силы. Снова создается более или менее единая империя, к-рая после победы над половцами перестала быть насущной необходимостью. Усиление феод. центров, возросшая роль бояр - все тянуло к самостоятельности. В 1132 К. Р. распалась, начался период феод. раздробленности. Хозяйство. Письм. источники дают неск. терминов для обозначения деревенского поселения: "погост" ("мир"), "свобода" ("слобода"), село, деревня, "вервь" (для юж. обл.). Изучение древнерус. деревни археологами позволило выявить все виды деревенских поселений, установить их размеры и характер застройки. В эпоху образования К. Р. пашенное земледелие с упряжными почво- обрабатывающими орудиями постепенно (на С. несколько позднее) повсеместно сменило допашенное мотыжное с примитивными способами обработки почвы. Преобладала трехпольная система земледелия. Высевались: пшеница, овес, просо, рожь, ячмень и др. Летописи упоминают также хлеб яровой и озимый. Население занималось также скотоводством, разводили домашнюю птицу, занимались охотой, рыболовством и бортничеством. Деревенское ремесло имело подчиненное значение. Ранее всего выделилось железоделат. произ-во, базирующееся на местной болотной руде и применявшее сыродутный способ. Основой обществ. строя являлась феод. собственность на землю, с постепенно возрастающим закрепощением свободных общинников. Первые столкновения эксплуатируемых масс с феодалами происходят в 10 в. (945). Результатом закабаления деревни явилось ее включение в систему феод. х-ва, основанную на отработочной и продуктовой ренте. Наряду с этим сохраняются и остатки рабовладения (холопство). В 6-7 вв. в лесной полосе места поселений рода или небольшой семьи (городища) исчезают и на смену им появляются неукрепленные деревенские селища, с одной стороны, и крупные укрепл. дворы феодалов - с другой. Складывается вотчинное х-во. Центр вотчины - "княж двор", в к-ром временами живет князь, где, кроме его хором, находятся дома его слуг - бояр, слуг второстепенных, жилища смердов, рядовичей, холопов и др. Вотчиной управляет боярин - огнищанин, распоряжающийся княж. тиунами. Представители вотчинной администрации имеют как экономич., так и политич. функции. В вотчинном х-ве существовало вотчинное ремесло. С усложнением вотчинной системы усадебная замкнутость несвободных ремесленников начинает исчезать, возникает связь с рынком и конкуренция с гор. ремеслом. Развитие ремесла и торговли обусловило появление в К. Р. городов (см. Город в России). Ранее других упоминаются Киев, Чернигов, Переяславль, Смоленск, Ростов, Ладога, Псков, Полоцк и др. Осн. жизненным центром города был торг, где реализовалась ремесл. продукция. В городе существовали различные виды ремесел: доменное дело, кузнечно-слесарное, оружейное дело, обработка цветных металлов (ковка и чеканка, тиснение и штамповка серебра и золота, филигрань, зернь), ремесла гончарное, кожевенное, портняжное, ткачество, произ-во стекла, эмали, книжное дело, также обработка дерева, кости и рога, камня, строительное дело и др. Во 2-й пол. 10 в. появляются клейма мастеров, возникает произ-во проволоки способом волочения. Под влиянием Византии возникает сложное произ-во эмалей (конец 10 в.). В крупных городах существовали особые торг. подворья для постоянных заезжих "гостей". История торговли К. Р. распадается на два периода. В 1-й период (9 - сер. 11 вв.) усиливается роль арабов, укрепляются связи с Византией и Хазарией. Кроме транзитных товаров (шелк, вост. изделия), К. Р. экспортировала различные виды мехов (бобр, соболь и т. д.), рабов, воск, мед, лен, полотно, серебряные изделия. Ввозились дорогие ткани (визант. паволоки, парча, вост. шелка), серебро в диргемах, олово, свинец, медь, пряности, благовония, лекарств. растения, красящие вещества, визант. церк. утварь. Во 2-м периоде (сер. 11-12 вв.) крайне изменившаяся междунар. обстановка (крушение араб. Халифата, нападение половцев на южнорус. земли, 1 -й крестовый поход 1096-99 и т. д.) нарушила торг. пути, лишив многие гос-ва связи с Русью. Проникновение иностр. купцов в Черное м., конкуренция генуэзцев и венецианцев парализовали рус. торговлю на Ю., и к концу 12 в. она была в основном перенесена на С. - в Новгород, Смоленск и Полоцк. Торг. путь в Иран и араб. Халифат проходил по Волге, через Итиль и далее по Каспийскому м. Путь в Византию и Скандинавию (путь "из варяг в греки"), помимо гл. направления (Днепр - Ловать), имел ответвление через Зап. Двину. На З. вели два направления: из Киева в Центр. Европу (Моравия, Чехия, Польша, Юж. Германия) и из Новгорода и Полоцка через Балтийское м. в Скандинавию и Юж. Прибалтику. Социально-политич. строй и клас. борьба. Осн. формой гос. управления К. Р. была раннефеод. монархия. Власть принадлежала киевскому князю, к-рый был окружен дружиной, зависящей от него и кормившейся в основном за счет его походов. Наряду с дружиной деятельность князя в начальные периоды существования К. Р. направлялась родоплеменной знатью, к-рую ("старцев градских") в нек-рых случаях приглашали для совета. Нек-рую роль играло в это время и вече - реликт племенной организации. Управление страной осуществлялось при помощи тысяцких и сотских, т. е. по признаку воен. организации. Доходы князя имели различные источники. В 10 - нач. 11 вв. это в основном "полюдье", дань - "уроки", получаемые ежегодно с городов. В 11 - нач. 12 вв., с началом разложения раннефеод. монархии, положение значительно изменилось. В связи с появлением крупного землевладения с различными видами феод. ренты функции князя сильно усложнились. Владея собственным крупным доменом, князь вынужден был вести в нем сложное х-во, подобно рядовым феодалам назначать посадников, волостелей, тиунов и т. д., руководить всей многочисл. администрацией. Как и раньше, он был воен. руководителем гос-ва, но теперь приходилось организовывать не столько дружину, сколько феод. ополчение, приводимое вассалами, нанимать иноземные войска, прибегать к чрезвычайным мобилизациям. Усложнились мероприятия по укреплению и защите внеш. границ. Развилась и законодат. функция князя. Князь стал крупным феод. монархом. Деятельность князя, в общем неограниченная, все же контролировалась и направлялась верхушкой класса феодалов - боярством, окружавшим князя. Роль веча в это время еще более снизилась. Оно всецело находилось в руках бояр. Княжеский двор стал адм.-бюрократич. центром, куда сходились все нити управления страной. Появилась целая иерархия адм. органов, к-рые стали делиться на центр. и местные. Возникли дворцовые чины, заведовавшие отд. отраслями княж. управления. Во главе городов стоял гор. патрициат, образовавшийся в 11 в. из крупных местных землевладельцев - "старцев" и дружинников, имена к-рых тесно сплетаются с историей того или иного города (напр., род Яна Вышатича, Ратибора, Чудина - с Киевом, Дмитра Завидича с Новгородом и т. д.). Большим влиянием в городе пользовалось купечество. Необходимость охраны товара при перевозках обусловила хорошую вооруженность купцов, и среди гор. ополчения они занимали первое место. Самую многочисл. часть гор. населения составляли ремесленники, как свободные, так и зависимые. Особое место занимало духовенство, делившееся на черное (монашествующее) и белое (мирское). Во главе церкви стоял митрополит, обычно назначаемый Византией, к-рому подчинялись епископы. Монастыри с игуменами во главе подчинялись епископам и митрополиту. Белое духовенство больших церквей объединялось в т. н. соборы, а их церкви становились центрами гор. духовенства. Сельское население К. Р. состояло из крестьян-общинников, еще не попавших под власть феодала (количество их все уменьшалось), крестьян-общинников, уже закрепощенных, и людей, оторванных от общины, лишенных средств произ-ва и являвшихся рабочей силой внутри феод. вотчины. Рост крупного феод. землевладения, закрепощение свободных общинников и рост их эксплуатации привели к обострению клас. борьбы в 11-12 вв. (восстания в Суздале в 1024; в Киеве в 1068-69; на Белоозере ок. 1071; в Киеве в 1113). Восстания в большинстве случаев были крайне разобщены, в них принимали участие служители отмирающей религии - волхвы, использовавшие недовольных крестьян для борьбы с новой идеологией. Особенно сильная волна нар. выступлений прокатилась по Руси в 60-х и 70-х гг. 11 в. в связи с голодом и нашествием половцев. В эти годы была создана Правда Ярославичей, ряд статей к-рой предусматривал наказания за убийство служащих администрации феод. вотчины. Смысл клас. борьбы в это время состоял не в свержении феод. формации, к-рая была прогрессивным явлением, а в ограничении поборов эксплуататоров (феодалов, ростовщиков и др.) той нормой, к-рая позволяла непосредств. производителям воспроизводить свое х-во. Эксплуатируемые боролись также за землю, личную свободу и т. д. Борьба с кочевниками. Весь период своего существования К. Р. была вынуждена вести борьбу с азиат. кочевыми ордами, попеременно наполнявшими причерноморские степи: хозарами, уграми, печенегами, торками и половцами. Кочевья печенегов к концу 9 в. заняли южнорус. степи от Саркела на Дону до Дуная. В 10 в. они представляли настолько крупную силу, что рус. князья, как и Византия, пытались использовать союз с ними в своих целях. Активность печенегов заставила Владимира Святославича укреплять юж. границы К. Р. ("ставить городы"). Ярослав Мудрый в 1036 фактически уничтожил зап. объединение печенегов. Место ушедших печенегов в южнорус. степях было занято торками, к-рым в 1060 объединенными силами рус. князей было нанесено поражение. Позднее остатки торков, поселенных южнее Киева, участвовали в междоусобной борьбе рус. князей. Начиная со 2-й пол. 11 в. южнорус. степи от Волги до Дуная начали занимать половцы, овладевшие важнейшими торг. путями между Европой и странами Востока. Первую крупную победу половцы одержали в 1068. Следующий натиск половцев когда они объединились под предводительством Боняка Шелудивого и Шарукана Старого, К. Р. выдержала в 1093-96, для чего потребовалось объединение всех рус. князей. В 1101 рус.-половецкие отношения улучшились, но уже в 1103 половцы нарушили мирный договор, и затем последовала целая серия походов Владимира Мономаха к половецким зимовьям в глубь степей, завершившаяся лишь в 1117 откочевкой шаруканидов на Ю. к Сев. Кавказу и Грузии. Сын Мономаха Мстислав оттеснил половцев за Дон, Волгу и Яик. Политическая история К. Р. известна благодаря древнерус. летописям, составленным в кон. 10-12 вв. в Киеве и Новгороде монахами, близкими к княж. верхам, почему в них и сообщается в основном лишь история князей. По данным начальной части летописи, первым князем К. Р. был легендарный Кий (основавший Киев), известный арм. историку 7 в. Зенобу Глаку и живший, по ряду косвен. данных, в 6 в. Первые датированные сообщения летописи начинаются с 852. 60-е гг. 9 в. рассматриваются в летописи совместно с историей зап. и юж. славян. Позднее в летопись была добавлена легенда о призвании варягов (862) во главе с полулегендарным кн. Рюриком. По той же легенде, два боярина, бывшие в подчинении у Рюрика, - Аскольд и Дир в 862 двинулись на Царьград по Днепру, подчинив по дороге Киев. По смерти Рюрика власть перешла варяжскому конунгу Олегу (ум. 912), к-рый, расправившись с Аскольдом и Диром, захватил Киев (882), а в 883-885 подчинил древлян, северян, радимичей и в 907, 911 (первая достоверная дата летописи) совершил.походы на Византию. Игорь продолжал активную внеш. политику Олега. В 913 через Итиль он прошел все зап. побережье Каспия, дважды (941-944) нападал на Византию. Непомерные требования дани с древлян послужили причиной их восстания и убийства Игоря (945). Его жена Ольга одна из первых на Руси приняла христианство. Она упорядочила управление на местах (т. н. "становища") и вынуждена была установить нормы дани ("уроки"). Сын Игоря и Ольги Святослав Игоревич (964-972) обеспечил К. Р. свободу торг. путей на В., через земли волжских болгар и хазар, упрочил междунар. положение Руси. Русь при Святославе обосновалась на Черном м. и на Дунае (Тмутаракань, Белгород, Переяславец на Дунае), но после неудачной войны с Византией Святослав был вынужден отказаться от Завоеваний на Балканах. При возвращении на Русь он был убит в бою с печенегами. Святославу наследовал его сын Ярополк, убивший конкурента - брата Олега древлянского (977). Младший брат Ярополка Владимир Святославич, с помощью варягов двинулся на Киев. Ярополк был убит, и Владимир стал вел. князем (980-1015). Настоят. необходимость замены старой идеологии родоплеменного строя идеологией народившегося феодализма - христианством, побудила Владимира ввести его на Руси в форме визант. православия. Христианство обосновывало клас. общество и укрепляло тем самым положение господствующего класса. Поэтому первыми восприняли христ. религию социальные верхи, нар. массы еще долго держались языч. верований (см. Крещение Руси). Княжение Владимира - вершина расцвета К. Р., границы к-рой необычайно расширились (от Прибалтики и Карпат до причерноморских степей). После смерти Владимира (1015) возникла усобица между его сыновьями, в к-рой были убиты два из них: Борис и Глеб, причисленные позднее церковью к лику святых. Убийца - Святополк, бежал после борьбы с братом Ярославом Владимировичем, ставшим киевским князем (1019-54). В 1021 против Ярослава выступил Брячислав полоцкий (1001-44), союз с к-рым был куплен ценою уступки ему ключевых позиций на торг. пути "из варяг в греки" - Усвятского волока и Витебска. Через 3 года против Ярослава выступил его брат - Мстислав Тмутараканский. После битвы у Листвена (1024) К. Р. была поделена по Днепру: Правобережье с Киевом досталось Ярославу, Левобережье - Мстиславу. Так в 20-х гг. 11 в. начало расшатываться ранее сплоченное гос-во. После смерти Мстислава (1036) единство К. Р. было восстановлено. Ярослав Мудрый вел энергичную деятельность по укреплению гос-ва, устранению церк. зависимости от Византии (образование в 1037 самостоят. митрополии) и расширению градостроительства. При Ярославе Мудром значительно укрепились и расширились политич. связи К. Р. с гос-вами Зап. Европы. Помимо Византии, Польши и Норвегии, К. Р. имела династич. и др. политич. связи с Германией, Францией, Венгрией и др. гос-вами. Наследовавшие Ярославу трое его сыновей поделили владения отца, причем Изяслав Ярославич получил Киев, Святослав Ярославич - Чернигов, Всеволод Ярославич - Переяславль. Пытаясь первое время всемерно сохранять единство К. Р. и действуя сначала заодно, Ярославичи не смогли все же предотвратить феод. распада К. Р. Положение осложнилось натиском половцев (1068). После поражения Ярославичей на Альте (1068) нар. ополчение потребовало оружия для оказания сопротивления врагу. Отказ привел к восстанию 1068 в Киеве, бегству Изяслава и вокняжению в Киеве по воле масс полоцкого Всеслава, изгнанного в 1069 объединенными силами Изяслава и польск. войск. Вскоре среди трех Ярославичей возникли распри, приведшие к изгнанию Изяслава в Польшу (1073), к-рый возвратился в Киев только после смерти Святослава (1076), но вскоре был убит в бою (1078). Ставший киевским князем Всеволод Ярославич (1078-93) не смог сдержать объективных процессов распада единого гос-ва и подчинить местных князей. Лишь под влиянием нашествий половцев (1093-96 и 1101-03) было создано относительно прочное врем. объединение князей вокруг киевского князя для отражения общей опасности. Теперь в трех крупнейших центрах Руси княжили: Святополк Изяславич (1093-1113) в Киеве, Олег Святославич - в Чернигове, в Переяславле - сын Всеволода Владимир Всеволодович Мономах - тонкий политик, убеждавший князей объединиться для борьбы с половцами. Созываемые им для этого съезды князей себя не оправдали (см. Любечский съезд 1097, Долобский съезд 1103). По смерти Святополка (1113) в Киеве вспыхнуло гор. восстание. Мономах, приглашенный на киевское княжение, издал компромиссный закон, облегчавший положение должников (уступка восставшим), затем он усилил свои позиции, усмирив новгородцев, и посадил своих сыновей в Переяславле, Смоленске и Новгороде. Он почти единовластно распоряжался всеми воен. силами К. Р., направлял их не только против половцев, но и против непокорных вассалов и соседей. В результате половецкая опасность была временно ликвидирована. Несмотря на усилия Мономаха объединить К. Р., объективные ист. процессы продолжали развиваться, что выразилось прежде всего в необычайном росте обл. центров - Чернигова, Галича Волынского, Смоленска и др., тянувшихся к самостоятельности. В 1125-1132 сыну Мономаха Мстиславу Владимировичу удавалось еще сдерживать центробежные устремления частей К. Р. Ему, напр., принадлежал план воздействия на непокорных полоцких князей при помощи коалиции ряда князей (1128), что привело в конце концов к полной победе над полоцкими князьями и к высылке их в Византию (1129). После смерти Мстислава (1132), распавшись навсегда, К. Р. вступила на путь феод. раздробленности. Культура. Истоки культуры К. Р. уходят в глубины нар. культуры слав. племен, к-рая в период образования и развития гос-ва достигла высокого уровня и была обогащена сильным влиянием многовековой культуры Византии. В результате К. Р. стала в ряд передовых по культуре гос-в своего времени. Средоточием феод. культуры был город. Многочисл. археол. открытия последнего времени привели к ряду наблюдений, по-новому освещающих гор. культуру. Особенно важны эпиграфич. находки - надписи на различных предметах, свидетельствующие о довольно широком распространении грамотности (см. Берестяные грамоты). До наших дней дошли пергаментные книги, написанные в эпоху К. Р.: переводная литература, изборники, богослужебные книги и др.; среди них древнейшая - "Остромирово Евангелие". Люди К. Р. понимали огромное значение книг: "книги - суть реки, напояющие вселенную мудростию". Ярослав Мудрый, напр., сам "книгам прилежа и почитая (их) часто и в нощи и в дне". По его указанию в Киевской Софии была организована первая на Руси библиотека. Наиболее образованными на Руси были монахи. Выдающимися деятелями культуры были киевский митрополит Илларион, новгородский епископ Лука Жидята, Феодосии Печерский, летописцы Никон, Нестор, Сильвестр. Грамотность на Руси была широко распространена, о чем свидетельствуют надписи на хоз. предметах (на пряслицах, бочках, сосудах и т. д.). Есть сведения о существовании на Руси в это время школ (даже женских), а нек-рые лица (как Феодосии Печерский) обучались и индивидуально. Особенностью К. Р. было применение рус. языка в качестве государственного, в то время как в Зап. Европе использовалась латынь, во многих странах Востока - араб. язык и т. д. Одним из крупнейших достижений мировой культуры является рус. эпос, творцом к-рого был народ. Многие политич. события эпохи К. Р.отложились в нар. памяти. Древнерус. архитектура стояла на высоком уровне. Если первые рус. храмы строились визант. мастерами (Десятинная церковь в Киеве (989),Спасский собор в Чернигове (1036), Софийские соборы в Киеве (1037), Новгороде (1045), Полоцке (1044-66) и др.), то более поздние храмы создавали рус. зодчие. Переняв опыт Византии и сохраняя многовековые традиции возведения своеобразных нац. языч. деревянных храмов и просто светских зданий, рус. строители внесли живую струю в визант. статичную схему каменного церк. зодчества. Живопись К. Р. представлена монументальной (фрески, мозаика), станковой (иконы) живописью, а также книжной миниатюрой. Для монументальной и станковой живописи характерны простота и лаконизм, подчинение изображения архитектонике здания; для миниатюры, наоборот,- утонченность, яркое орнаментальное окружение фигур, обилие золота, что делало ее похожей на ювелирное изделие. Особенно выразительно прикладное искусство К. Р., к-рое, несмотря на запрещение церкви, сохранило много языч. черт. Деревенские изделия проще, но больше сохраняют языч. реминисценций, гор. прикладное искусство - богаче и ставит чисто художеств. задачи. В эпоху К. Р. была широко распространена музыка, несмотря на протесты церкви, видевшей в светской нац. музыке отголоски язычества. Пение и музыка бытовали не только в деревнях и на скоморошных представлениях в городах, но и в хоромах феодалов. Киевская София сохранила фреску с изображением музыкантов. О княж. музыке сообщает и Киево-Печерский патерик. Источн.: Повесть временных лет, ч. 1-2, М.-Л., 1950; ПРП, в. 1, М., 1952. Лит.: Татищев В. Н., История Российская, т. 1-2, М., 1962-63; Карамзин Н. М., История гос-ва российского, т. 1-3, СПБ, 1903; Соловьев С. М., История России с древнейших времен, кн. 1, М., 1959; Сергеевич В. И., Вече и князь, М., 1867; Ключевский В. О., Соч., т. 1, М., 1956; Греков Б. Д., Киевская Русь, М., 1953; Юшков С. В., Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, М.-Л., 1939; Тихомиров М. H., Древнерусские города, 2 изд., М., 1956; его же. Крестьянские и городские восстания на Руси XI - XIII вв., М., 1955; Рыбаков Б. A., Ремесло Древней Руси, М., 1948; Насонов А. Н., "Русская Земля" и образование территории древнерус. государства, М., 1951; История культуры Древней Руси, т. 1-2, М.-Л., 1948-51; Очерки истории СССР. III - IX ВВ., M., 1958; тоже, IX - XV вв., ч. 1 (IX - XIII вв.), М., 1953; Довженок В. Й., Землеробство Древньо? Русi до сер. XIII ст., К., 1961; Будовниц И. У., Общественно-политич. мысль Древней Руси, М., 1960; Лихачев Д. С., Русские летописи и их культурно-историч. значение, М.-Л., 1947; Мавродин В. В., Образование Древнерус. гос-ва, Л., 1945; Рыбаков Б. A., Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи, (М., 1963). Б. А. Рыбаков, Л. В. Алексеев. Москва. -***-***-***- Киевская Русь

Вымышленная Киевская Русь

Киевская Русь - название искусственное. Его придумали историки, чтобы отличить от Руси Московской, возникшей пятью столетиями позже. На самом деле никакой Киевской Руси не существовало. Была просто Русь. Причем возникла она не в Киеве, а на славянском севере - в Ладоге и Новгороде.

До революции это хорошо понимали. Не так давно в руки мне попала изданная в начале XX века популярная книжка Е. Нелидовой «Русь в ее столицах». Три части ее называются так же, как и первые стольные грады нашей изначальной империи - «Старая Ладога», «Новгород», «Киев».

И «Повесть временных лет», и «Первая Новгородская летопись» основоположником княжеской династии, последовательно захватившей эти опорные пункты власти, называют загадочного варяжского князя Рюрика, объявившегося откуда-то «из-за моря» с «дружиной многой и предивной». Кем был этот Рюрик? И что за варяги пришли с ним?

Варягами в Восточной Европе и Византии называли викингов. IX век - самый пик их творческой активности, приводившей в ужас ученых монастырских крыс. Дракары северных конунгов суют в это время свой нос повсюду, а их воины тащат все, что плохо лежит. Они осаждают Париж, грабят восточную Англию, шарпают Испанию и Италию. Прибрежные земли стонут от их неукротимых амбиций. Морские походы запорожцев в XVII веке - всего лишь бледная копия этих пиратских подвигов, запоздавшая на сотни лет и крайне убогая по размаху. Атлантические одиссеи через Бискайский залив казакам даже не снились, а викинги шлялись там, словно в тихих фиордах родной Скандинавщины.

Насколько плотно и основательно заселили в прошлом варяжские выходцы новгородские земли, говорит тот факт, что еще в XVIII веке их потомки сохраняли память о своем происхождении! В замечательном дореволюционном журнале «Русский архив» опубликована записка Екатерины II одному из ее секретарей. Императрица работала над составлением «Сравнительного словаря всех языков и наречий». Особенности говора крестьян, населявших окрестности новгородского городка Копорье, ее заинтересовали настолько, что в 1784 году она делает такую пометку: «Реестр слов отвезите к графу Кирилле Григорьевичу Разумовскому и попросите его именем моим, чтобы он послал в своих копорских деревень кого поисправнее и приказал у тех мужиков, кои себя варягами называют тех слов из их языка переписать…»

Неизвестно, произвели ли до конца этот филологический опыт. Но обратите внимание: русская императрица, по происхождению немка, пишет президенту своей Академии наук, по происхождению украинцу, чтобы он поподробнее изучал любопытнейших русских мужичков в своих новгородских имениях. Оказывается, украинские помещики владели крепостными в исконно русских губерниях! А нам рассказывали только об обманутой заезжим москалем Катерыне! Какой пассаж!

Рассказывая о призвании варягов, «Повесть временных лет» пишет: «И пошли они за море к варяжской руси. Это варяжское племя называлось русь, так как каждое варяжское племя имело свое название, как то: шведы, норвежцы и готы».

Слово «русь» перешло к славянам из финского языка. Финны, прежде всех узнавшие лежащий напротив Швеции берег Рослаген, с которым они издавна контактировали, по имени этой пограничной земли дали всей Швеции название Руотси, а народу - руотсалайнен. Таким образом, первые русы были на самом деле… шведами. Придя в землю новгородских славян, они передали им свою кличку, позаимствованную у финнов.

Удивляться этому не стоит. Ученые всегда недооценивают человеческую лень, нелюбопытство и склонность к путанице. Обычай называть всю землю соседей по территории первого попавшегося пограничного племени известен с давних пор. Например, латыши до сегодняшнего дня называют русских «криве» - точно также, как древнее славянское племя кривичей, которое с ними соседствовало.

Бог знает, когда кривичи слились с вятичами, радимичами и новгородскими словенами под общим именем «русские»! А латыши всех русских по традиции величают кривичами, как и их древние отсталые предки! И тут уж ничего не изменить - попробуй пересиль разбег исторической инерции!

Князь Рюрик объявился под Новгородом не от хорошей жизни. В «Повести временных лет» о нем мало что сказано. Ну, пришел и пришел. Якобы даже был призван. А что делал раньше, откуда родом - летописец, похоже, и сам не знал. Ясно только, что произошло все это где-то в середине IX века.

В это время за южный берег Балтики соперничали несколько скандинавских кланов. Славяне новгородские, жившие около Ильменского озера, кривичи, населявшие территорию вокруг Смоленска и Полоцка, а также различные финские племена платили дань предшественникам Рюрика - по всей видимости, шведам. Около 862 года, как рассказывает летопись, они восстали против своих варяжских властителей, отказались платить налоги и выгнали их из страны. Но понюхавшие демократии славяне и финны не могли управляться сами собой и впали в такую анархию, что варяжская власть показалась им благом по сравнению с думаньем собственной головой. Проситься назад к шведам было стыдно - да, может, те и сами больше не хотели управлять таким народом. И тогда послали «за море» - к Рюрику: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: придите княжить и владеть ей». То, что неизвестно, куда посылали, не должно смущать исследователя. Рюрик постоянно находился в движении - как безработный специалист по административному управлению, проходящий конкурс на соискание должности.

Его подвиги на Западе хорошо известны по тамошним хроникам. Молодой Рюрик носил кличку Язва Христианства. Вскоре после 843 года германский император лишил его округа Рустринген во Фрисландии, и хлопец вынужден был податься в пираты. В 845 году его корабли грабили народ по Эльбе, а потом успели немножко обчистить северную Францию. Через пять лет Рюрику во главе 350 кораблей удалось избавить от производственных излишков прибрежные районы Англии. Наконец, чтобы от него отцепиться, германский император Лотарь вернул Рустринген с тем условием, чтобы он защищал побережье от других викингов. В 854 году этого разбойника даже наградили куском Ютландии. А тут и послы из Новгорода подоспели, истомившиеся в поисках «кандидата на диктаторы Всероссийские».

То, что Рюрик правил некоторое время округом Рустринген, то, что шведов называли «руотси», коверкая это имя как «русь», наделало большой путаницы. Но как бы то ни было, основателем первой княжеской династии на Руси стал викинг из клана Скьелдунгов - Рюрик, заложивший традиции отечественного великодержавия. Первой столицей его была Ладога. Засев в ней, он пытался построить маленькую копию Германской империи, раздавая земли своим вассалам. Известно также, что в 873 году ему удалось получить округ во Фрисландии и вернуться на Запад. Но еще до этого он сумел произвести на свет сына Игоря, в наследство которому достались новоприобретенные земли на Руси. Ему вместе с Олегом и придется захватить Киев, расширив владения на славянский юг. Но если бы кто-то назвал подконтрольные им территории Киевской Русью, они бы несказанно удивились. Впрочем, в еще большее изумление они пришли бы при виде Грушевского, упорно именовавшего этих викингов вымышленным им самим титулом «давньоукраїнські князі».