Ультраправые взгляды. Кто такие ультраправые? Это правда, да

Для чего российские власти заигрывают с европейскими ультраправыми?

Россия могла повлиять на решения британцев о Брекзите при помощи медиа. Для этого надо было бы убедить проголосовать как надо примерно сто тысяч человек. Об этом рассказал политолог, исследователь отношений России с европейскими правыми Антон Шеховцов в интервью Тимуру Олевскому, для телеканала “Настоящее время “.

Научный сотрудник Института гуманитарных исследований в Вене Антон Шеховцов – автор нескольких книг и исследований, посвященных ультраправым движениям в Европе. Последняя его книга Tango Noir. Russia and the Western Far-Right (“Черное танго. Россия и западные крайне правые”) – вышла несколько месяцев назад.

Поговорим, наверное, сперва о практически содержании вашей новой книги. Во-первых, что это за книга, в двух словах расскажите нам.

- А как же прогресс левой идеи, вот это все? Он исчерпан?

Я думаю, что его никогда особенно и не существовало, этого прогресса левой идеи. Они остановились все-таки на таких достаточно конформистских позициях, они совершенно не учитывают новые запросы общества. Но и, скажем, многие из электората левых стали переходить непосредственно даже в электорат крайне правых.

Тюремная культура политическая России, она существует совершенно точно. Во-первых, есть люди, которые прошли места заключения в России, они находятся у власти, во-вторых, существует определенные субкультурные элементы, проявления которых присущи даже президенту Владимиру Путину. Как вам кажется, выросшее после ГУЛАГа, его можно классифицировать как левое или правое?

Нет, я думаю, здесь я бы не стал вообще употреблять к обществу как к таковому какие-либо политические идеологии, то есть привязывать к политическим идеологиям. Общество всегда неоднородно.

Я, конечно, неправильно сказал, нельзя обобщать всех россиян, по крайней мере, тот класс власть имущих, чиновников, которые заряжены этим уголовным видением, они кто?

Этому есть определенный термин – это mafia state, государство-мафия.

- У него есть идеология?

У него в определенный период может развиться идеология, если это мафиозное государство собирается играть какую-то роль на мировой арене, и для того, чтобы втиснуться в конкуренцию между большими государствами, между региональными или глобальными игроками, они должны представить какую-либо идеологию.

- То есть без идеологии они встроиться не могут все равно?

Они не могут позиционировать себя как глобальную державу без идеологии.

- А Россия тогда какой идеологии сейчас придерживается?

Я думаю, что сейчас они продвигают тезис, что это является таким консервативным государством, я бы его назвал таким право-авторитарным государством.

- Остались ли ведущие правые государства в Европе вообще?

Вполне. Я думаю, что Евросоюз – это достаточно центристское образование.

- То есть по-прежнему, все еще?

Да, по-прежнему центристское. Есть некоторые отклонения от правого центризма к левому центризму. Например, если брать Скандинавию – это совершенно очевидно, скорее, левоцентристский блок государств. В Центральной Европе сейчас есть сдвиг вправо, это совершенно очевидно. Но это по-прежнему не выходит за рамки правого центризма. В то время как Западная Европа – это, скорее, именно такой центристский блок, особенно при Меркель и Макроне это такой достаточно центристский блок.

Как вам кажется, правые и ультраправые в Европе, я имею в виду, даже не обобщая, в Австрии, в Германии, во Франции, это был фальстарт, они исчерпают свой потенциал перед избирателями или только наберут его к следующим выборам, к следующему электоральному циклу?

Это зависит все-таки от каждого конкретного государства. То, когда “Альтернатива для Германии” стала третьей по значимости партией в Бундестаге, это нечто уникальное, абсолютно уникальное для послевоенной истории Германии.

- Ну все, закончилась история про покаяться, теперь уже надо начинать думать про себя. Возможно, это так?

Отчасти это было причиной, почему они получили так много голосов на выборах. Если мы говорим об Австрии, в и правых традиционно сильна, здесь нет ничего удивительного. Австрийская Партия свободы, которая получила третье место на выборах, там один голос разница, была создана практически сразу после войны, кстати, как и Либеральная партия, и уже 17 лет назад она получала примерно 30% голосов.

Многие хотят перемен. Потому что если мы говорим об Австрии, то правящая коалиция уже на протяжении десятилетий – это либо социал-демократы с консерваторами, либо консерваторы с социал-демократами. И вот эта большая коалиция существует очень долго, и для общества это представляет некоторую проблему, потому что они не видят изменений.

- Объясните мне, существует ли неловкость при голосовании за правых в Европе или нет, не существует?

Опять же, зависит от государства. Где-то есть такой все еще комплекс вины, как в Германии, где именно неудобно, и именно по этой причине, что неудобно, мы часто видим, что в опросах общественных мнений крайне правым партиям дают меньше, чем они в конечном итоге получают на выборах. Потому что человеку неудобно отвечать на вопрос социологов, за кого они собираются голосовать, а уже в кабинке для голосования они делают свой выбор. Такое существует во Франции до сих пор. Людям неудобно говорить, что они готовы поддержать Марин Ле Пен на выборах. Но этого нет, я думаю, в Австрии совершенно.

- Где просто все открыто и свободно.

Все открыто, и крайне правые в какой-то степени являются частью традиционной культуры, политического спектра Австрии.

А что тогда происходит, например, в постсоветских странах? Украина или Россия? Про Украину понятно, что быть левым неприлично, скорее.

Да, скорее, да. Правые пользуются большей такой общественной легитимацией в украинском обществе, чем левые.

Это, на ваш взгляд, какая-то угроза или это просто формирование новой, вполне легальной политической культуры, как в Австрии?

Да, я думаю, что политический спектр Украины уже на протяжении 17 лет постоянно переживает какие-то пертурбации. Выигрывают во многих случаях популисты, и неважно, кто они, левые или правые. Они просто популисты, люди, которые пытаются давать очень простые решения очень сложных вопросов, те, которые разделяют постоянно народ на некоторые элиты коррумпированные и на простой страдающий народ. Тут просто постоянный популизм, и он выигрывает. Если посмотреть, какие партии представлены в украинском парламенте, большинство этих партий – популистские партии.

- Это правда, да.

Если не говорить по их количеству, вот просто по количеству самих партий, это, по большей части, популистские партии.

Давайте еще восточнее – Россия. Мне кажется, что сейчас в России впервые за историю 20-го и 21 века появилась спокойная возможность обсуждать строительство русского национального государства, и, более того, эта идея очень востребована. Она политически не только приемлема, но и ее носители – совершенно современные, модные и хорошо образованные люди, то есть там, конечно, хватает мракобесов, как и в любой идее, но очень много нормальных абсолютно людей. Вам кажется, что у России есть перспектива построить такое государство или нет?

Мне кажется, эти дискуссии начались, наверное, с того момента, когда был в какой-то степени легитимирован антизападнический дискурс, скажем, после “оранжевой революции” в Украине. То есть это примерно 2005 год. Многие люди, многие идеологи, которые были маргинальными в 90-х годах и даже в первый срок правления Владимира Путина, были вынесены государственной машиной, государственной пропагандой на мейнстрим. То, что произошло в посткрымской России, тогда действительно была легитимация именно , “русское национальное государство”.

- Но для таких людей, вы понимаете, что Путин тоже враг?

Естественно. Они смотрят на Путина как на имперца, а империя – это всегда многокультурность, то, чем является Россия сейчас. Но я не думаю, что существуют какие-либо предпосылки для того, чтобы Россия стала русским национальным государством, по крайней мере, в существующих границах. А я не вижу никаких, опять же, предпосылок для изменения этих границ.

Но даже если Россия может поучаствовать и как-то повлиять, предположим, есть тролли и боты какие-то в интернете, которые могут создать дискуссию, общественное мнение. Что, собственно, болевые точки, что нужно вбросить в обсуждение европейского общества в разных странах отдельно, чтобы правые набрали плюс 2% голосов?

Это зависит от каждого национального государства.

- Может быть, про Австрию, совсем прям конкретно?

Смотрите, в Германии сработал случай с так называемой девочкой Лизой, когда был мобилизован протест против Меркель и против политики миграции, по мигрантам и по беженцам.

- Прям сработал?

Сработал абсолютно. Девочка Лиза сработала, да.

- Бомба взорвалась, и это заработало.

Да. Точно такое же было 10 лет назад с памятником Бронзовому солдату в Таллине. Это была одна из чистейших операций психологических, которая действительно очень сработала. Это была проблема для Эстонии.

Но это была проблема для Эстонии. Для многих людей в России это казалось продолжением борьбы Эстонии за независимость. А в истории с девочкой Лизой в Кельне, если я не ошибаюсь, мне кажется, те же люди, кто поддерживал 10 лет назад Эстонию, они встали на сторону русскоязычного населения в Кельне.

Да. Но российские акторы используют всегда самые болевые точки в обществе. Это может быть самое разное. Это может быть миграция, это может быть защита экологии. Существуют примеры, когда российские акторы пытаются повлиять на общественное мнение в плане добычи сланцевого газа, есть такие случаи. И это вносит некоторый дисбаланс в общество, поэтому это успешно используется, скажем, российской дезинформационной машиной или теми акторами, которые независимо от Кремля пытаются посеять некоторую рознь, а потом представить это как свой проект и продать его Кремлю.

А существует какая-то линия, где кончается, очевидно, влияние Кремля существенное на настроения и политическую систему?

Я придерживаюсь того мнения, что Россия не может на все повлиять. Но как мы видим в случае с Брекзитом, когда разница между теми, кто проголосовал на референдуме за выход из Евросоюза, и за то, чтобы Британия осталась, была очень невелика. Иногда достаточно 2-3%, чтобы изменить исход референдума или выборов. Поэтому достаточно повлиять, скажем, на 100 тысяч человек каким-либо образом, чтобы это как-то изменило. Я всегда говорю о том, что Кремль достаточно некреативен в создании проблем Евросоюза. В Евросоюзе существуют объективные проблемы, которые никак не связаны с Россией.

- Они просто есть, Россия просто их знает.

Россия их не только знает, она их еще эксплуатирует и углубляет эти проблемы. И лучшая защита против российской дезинформации, против информационной войны и так далее – это лечить раны, которые существуют у самого Евросоюза. Если эти раны будут закрыты, у России не будет шансов использовать эти раны для того, чтобы причинить боль Западу и западному обществу.

- Крепкий организм не болеет.

События в Украине остро поставили вопрос о роли крайне правых в массовых движениях. Коалиция нескольких небольших неонацистских групп, принявшая участие в уличных столкновениях в Киеве, сумела превратиться в зримую политическую силу. Само ее название - «Правый сектор» - стало нарицательным. Отечественные националисты с пристальным вниманием следят за своими украинскими собратьями. В связи с этим представляет интерес, какие организационные формы существуют в современном ультраправом движении в России.

На протяжении всех 2000-х основной формой организации правых стали не жестко идеологизированные партийные структуры, а организации, создаваемые по сетевому принципу. Наибольшего успеха в этом достигло «Движение против нелегальной иммиграции» (ДПНИ).

При непосредственном участии ДПНИ началась популяризация т.н. «Русского марша», ежегодно проходящего в День национального единства - 4 ноября. На сегодняшний день это мероприятие превратилось в крупнейший, смотр сил националистов, а до протестов 2011 года - одно из самых массовых оппозиционных мероприятий. ДПНИ попало под запрет после событий на Манежной площади, но продолжает существовать под именем этно-политического движения «Русские».

Постоянное присутствие ДПНИ в информационном поле (особенно после событий в Кондопоге), инициируемые ими обсуждения оказывали влияние на весь политический спектр. Исследователь отечественных ультраправых Александр Верховский отмечает, что начиная с 2007 года националистические проекты стали создавать, как парламентские партии («Единая Россия»), так и оппозиционные Путину (движение «Народ» Алексея Навального ).

Другим примером стратегии для ультраправой организации стала деятельность «Русского образа». Организация возникла в 2003 году вокруг редакции одноименного журнала, взявшего за образец организацию «Отечественное движение «Образ», созданную сербским националистом и православным монархистом Небойшем Крстичем.

По словам одного из создателей - Никиты Тихонова - РО должен был стать неким аналогом «Ирландской республиканской армии» т.е. быть политическим прикрытием для боевой организации.

Несомненно, большему радикализму «Русского образа» сопутствовал тот факт, что важную роль в его становлении сыграла одна из ведущих группировок наци-скинхедов «Объединенная бригада - 88» рубежа 1990-х-2000-х.

Соответственно, внутри РО сложилось своего рода разделение сфер ответственности. Формальный лидер организации Илья Горячев отвечал за политическую составляющую, а Никита Тихонов - за боевую . В заметную силу организация стала превращаться в 2007 году, не в последнюю очередь благодаря контактам, налаженным между Ильей Горячевым и руководителями провластных молодежных движений - «Россия молодая» и «Местные». Этому в немалой степени способствовало то, что своим основным врагом «Русский образ» считал «лево-либеральный лагерь и антифа», а целью - борьбу за власть, «но не с Кремлем, а с идеологическими оппонентами». Ради победы в этой войне допускалось сотрудничество с существующей властью и использование властных институтов.

Одновременно с легальной деятельностью формируется и подпольная «Боевая организация русских националистов» (БОРН). Ее костяк составили знакомые по «Объединённой бригаде - 88» - Никита Тихонов, Алексей Коршунов, и др. Именно эта организация взяла на себя ответственность за целую серию резонансных убийств - антифашистов Федора Филатов, Ивана Хуторского, Ильи Джапаридзе, адвоката Станислава Маркелова, журналистки Анастасии Бабуровой, федерального судьи Эдуарда Чувашова (6). Громкие преступления и реакция на них общественности заставили власти обратить внимание на происходящее, а лидеры «Русского образа» и БОРНа оказались под арестом.

Недоверие, существующее в рядах ультраправых в отношении легальных организаций националистов, подтолкнуло их самую радикальную часть к созданию автономных террористических групп. Одной из первых подобных организаций была т.н. банда Боровикова-Воеводина (самоназвание - Боевая террористическая организация), возникшая в Санкт-Петербурге из остатков группы наци-скинхедов «Шульц 88» и группы футбольных хулиганов «Mad crowd». Последующие действия лидера группы Боровикова во многом определили лицо уличного ультраправого насилия. Так, участники банды Боровикова-Воеводина отказались от ношения вызывающей субкультурой одежды, соблюдали меры конспирации и совершали убийства «нерусских» или идеологических врагов - ученый Николай Гиренко, являвшийся экспертом в ряде судебных разбирательств над ультраправыми. Довольно эклектичный набор взглядов Боровикова (расизм, неоязычество, здоровый образ жизни) и гибель в момент задержания превратили его в героя в глазах ультраправых. Постоянно возрастающий градус расистских преступлений и их нарочитая демонстрационность заставили правоохранительные органы обратить внимание на подпольные неонацистские группы.

К началу 10-х годов и легалистская и экстремистская фракции ультраправых в России так и не смогли достигнуть поставленных целей. Правые в России оказались в довольно парадоксальной ситуации: их идеи заимствуют представители власти, они имеют довольно разветвленную и популярную среду сторонников, но не имеют полноправного политического представительства и в условиях «управляемой демократии» у них нет шансов изменить ситуацию.

Вместе с тем, это свидетельствует об успехе распространения реакционных идей и ценностей, особенно у некоторой части молодежи. Значительную роль в снижении иммунитета общества к радикальным националистам играет власть, заимствующая их идеи ради достижения краткосрочного политического успеха. Все это не дает никаких гарантий от возможного повторения украинского сценария, но уже в России.

Май 3, 2014 Александр Берегов

Промышленный город Сесто-Сан-Джованни, неподалеку от Милана, называли «итальянским Сталинградом»: здесь всегда голосовали за коммунистов. И после Второй мировой войны городом правили только левые. Но на недавних парламентских выборах в Италии успеха добились две партии: национал-популистское Движение пяти звезд, основанное комиком Беппе Грилло, и ультраправая Лига Севера.

Создатель Лиги Умберто Босси, бывший певец и бывший поклонник коммунистов, ненавидит всех чужаков и иностранцев. Его партия требует запретить африканцам, азиатам и арабам переселяться в Италию. Ныне Лигу Севера возглавляет ультраправый политик Маттео Сальвини, прежде избиравшийся по списку коммунистов.

Маттео Сальвини. Фото: EPA

Контрреволюция шагает по Европе! Новые крайне правые и национал-популисты намерены не только побеждать на выборах, становиться министрами, премьерами и президентами, но и изменить образ жизни и мыслей сограждан. Пересмотреть все, чего достигла Европа за последние полвека.

Улучшать не будущее, а прошлое

Полвека назад восстала левая молодежь. Парижские студенты в мае 1968 года сооружали баррикады, но не хватались за оружие. Они предлагали остановиться и задуматься. И добились своей цели! Им не только разрешили слушать любую музыку, носить длинные прически и одеваться так, как заблагорассудится. Европа стала свободнее и комфортнее. Это была революция духа. Ломая стену молчания, лжи и ханжества, взбунтовавшаяся молодежь помогла осознать ценность и достоинство человеческой жизни.

Ключевой лозунг 68-го года: «Равенство!» Те, кто лишен богатства и власти, должны обрести те же права, что и сильные мира сего. Революционеры 68-го отстаивали права меньшинств — этнических, религиозных, сексуальных.

Новые националисты, восставшие в ХХI веке, отстаивают обратный принцип: коренные народы имеют большие права, чем приезжие.

Полвека назад речь шла о признании собственных грехов и извлечении уроков из трагического прошлого. Вот почему канцлер Западной Германии Вилли Бранд опустился на колени перед памятником жертвам Варшавского гетто. Сегодня лидеры националистов жаждут власти, чтобы изменить историю — сделать ее исключительно славной и героической.

В Польше принят уникальный закон, который, угрожая тюремным сроком, определяет, что можно говорить о прошлом, а что нельзя. Закон позволит наказывать тех, кто обвинит поляков в пособничестве нацистам в годы Второй мировой или назовет соучастниками уничтожения евреев.

Поляки мужественно сражались с немцами осенью 1939 года, когда другие хотели дружить с Гитлером и поздравляли с взятием Варшавы. В отличие от других оккупированных стран не было польского коллаборационистского правительства, которое бы сотрудничало с немцами. Многие поляки уходили в Сопротивление и партизанили.

Но невозможно забыть и другое.

В июле 1941 года в деревне Едвабне в Белостокской области поляки по собственной инициативе — без немцев! — убили несколько сот евреев, сожгли заживо в овине.

Фото: urokiistorii.ru

В 2001 году тогдашний президент Польши Александр Квасьневский извинился перед еврейским народом за это преступление. Если бы он сказал что-то подобное сейчас, то по новому закону, принятому в Польше, ему мог грозить тюремный срок.

Польша — не единственная страна, которая пытается улучшить свою историю. Ее хочется сделать более приятной. Знакомые и понятные нам мотивы. При коммунистах историю переписывали постоянно. Ныне это результат и следствие подъема национализма.

Протесты ультраправых в Польше. Фото: Maciej Luczniewski/ТАСС.

— Авторы закона хотят показать избирателям, что Польша поднимается с колен, — говорит Адам Михник, один из виднейших в прошлом деятелей «Солидарности», депутат сейма, самый известный польский публицист и редактор «Газеты Выборчей». — Но все это невероятно подстегнуло ненависть к евреям, какой я не припомню.

Развитие экономики, система социального обеспечения, налоги и пенсии — это мало волнует национал-популистов. Главное — правильное восприятие прошлого и правильное воспитание детей: они должны восхищаться своей историей. Споры о мигрантах, заполонивших Европу, — вожделенный повод для того, чтобы определить, кто имеет право здесь жить.

Тайные силы

Выборы меняют европейский пейзаж. Социал-демократические партии лишились власти в Чехии, Австрии, Франции, Голландии. Теперь и в Италии. В Германии социал-демократическая партия потерпела унизительное поражение на последних выборах. В 1998 году СДПГ поддержали больше 40% избирателей, в 2017-м — вдвое меньше. А ведь после Второй мировой социал-демократы вместе с центристами были двумя опорами европейской демократии. Что же случилось?

Экономический успех изменил общество. Неплохие зарплаты, доступная медицина, приличные пенсии. Больше нет пролетариата. Социал-демократам не за что сражаться!

Лидеры британских социал-демократов — Тони Блэр, и немецких — Герхард Шредер, пытались модернизировать свои партии. Возглавив правительство, искали средний путь между социализмом и капитализмом.

— Идея Маркса о том, что все необходимо сконцентрировать в руках государства, — мертва, — говорил Тони Блэр. — Никакого вмешательства, никакого государственного владения предприятиями. Задача государства — создавать благоприятную среду для процветания бизнеса, что и открывает перед людьми благоприятные возможности.

Но модернизация идет мучительно. Одна часть общества принимает и осваивает новое. Другая — не в силах пережить распад привычной жизни. Деревня в кризисе. Сельские районы требовали выхода Британии из Европейского союза. И сельские же районы, но во Франции, поддерживают Национальный фронт. Сельская Европа ополчилась на политическую элиту и вообще на всех, кто преуспел.

Есть люди, которые уверены, что высшая власть захвачена невидимыми силами, угнетающими простой народ. Не важно, кто получил министерский портфель и формально заседает в правительстве, — все это служащие одних и тех же тайных сил. Кучка избранных управляет миром и приводит к власти нужных им политиков, а если надо — то и свергает ставший ненужным кабинет министров. Этот слух любим теми, кто представляет политическую жизнь в виде театра кукол. Люди живут, как в театре, и строят — в собственном воображении — кулисы, за которые помещают главных действующих лиц — кукловодов, манипулирующих теми, кто на сцене.

Поклонники теории заговоров сражаются против мирового правительства, которое никто не видел, против Трехсторонней комиссии и Бильдербергского клуба, о которых ничего не знают. Сформировавшиеся за послевоенные десятилетия моральные принципы, единые для всего западного общества, кажутся националистам явным доказательством существования мирового правительства, владеющего средствами массовой информации.

В Венгрии правительство объявило охоту на финансиста Джорджа Сороса, который обвиняется — ни много ни мало — в попытке уничтожить традиционные ценности и подорвать суверенитет Венгрии. Когда-то премьер-министр страны Виктор Орбан получил от фонда Сороса стипендию, чтобы учиться в Оксфордском университете. А теперь называет знаменитого филантропа врагом народа.

Верят ли сами политики в то, что существует тайная власть? В любом случае они умело играют на этих чувствах и настроениях. Племянница лидера французского Национального фронта Марион Марешаль-Ле Пен — несмотря на юный возраст, негодует:

— Франция утратила свою свободу. После полутора тысяч лет существования мы должны сражаться за независимость!

Сегодняшние национал-популисты неудачи и беды связывают с наплывом иностранцев. А Европейский союз считают причиной неостановимого потока мигрантов.

Когда канцлер ФРГ Ангела Меркель, дочь пастора, призвала немцев принять попавших в беду иностранцев и помочь им, многие немцы возмутились: «А что она делает для нас? О нас забыли! Нами пренебрегают!»

«Захватчики и оккупанты»

Национал-популисты этим воспользовались. Обратились к избирателям: миграция и мировое правительство лишат вас работы! А заодно и традиционных ценностей. Модные лозунги: долой миграцию и либерализм! Внутри страны это принимает форму борьбы либералов и консерваторов. А внутри Европейского союза — это конфликт между Западом и Востоком. Или, точнее, между двумя версиями национализма.

Западноевропейские националисты — наследники революции 68-го. Они все-таки принимают важнейшие достижения той революции, скажем, право свободно выражать свое мнение и право быть другим. В Западной Европе активисты крайне правого движения запросто могут быть даже гомосексуалистами, и это никого не удивляет.

В Восточной Европе националисты заметно радикальнее.

Западноевропейские общества живут в культурно разнообразных обществах уже достаточно давно. Восточные европейцы не ожидали, что иностранцы поселятся рядом с ними. Бывшие граждане соцстран теперь могут ездить по всему миру — это им нравится. Но когда к ним приезжают и пытаются остаться — это вызывает глухую ненависть.

Националисты в Западной Европе хотят, чтобы национальное большинство определяло правила игры. А на Востоке мечтают об обществе без национальных меньшинств. И заодно без политической оппозиции.

На востоке Германии, на территории бывшей ГДР, расцвели ультраправые настроения. Выяснилось, что многие восточные немцы унаследовали от нацистов неприязнь к полякам. А еще недавние граждане социалистической ГДР ненавидят африканцев и вообще всех, кто выглядит иначе.

Фото: Alexander Becher/TASS

Идея этнически чистого государства была рождена немецким романтизмом ХIХ века, который связал расу и государство. Право гражданства — только главному этносу. Остальные — гости, которых в лучшем случае соглашаются терпеть.

Либеральная демократия противопоставляет расовой идее принцип гражданства. Все, кто постоянно живет в стране, ее полноправные граждане.

В Восточной Европе либеральная идея отвергается. Мигрантов рисуют цивилизационным врагом, возбуждая ненависть ко всем, кого не считают своим.

Премьер-министр Венгрии сформулировал это предельно просто: беженцы — «захватчики и оккупанты»:

— Народ Венгрии не желает никаких мигрантов. И правительство не может противиться основополагающей воле народа. Речь идет о суверенитете и культурной идентичности страны. Мы должны сохранить за собой право решать, кто имеет право жить на территории Венгрии.

На Западе националисты исходят из того, что недостаточно получить австрийский или германский паспорт, чтобы стать немцем или австрийцем, — надо еще усвоить и принять доминирующую на этой территории культуру. На Востоке для националистов все проще: ты не станешь гражданином этой страны, если не родился в этой стране.

Возвращение к пройденному?

Можно ли в такой атмосфере противостоять ксенофобии, национализму и антисемитизму? Эту тему обсуждал Европейский совет по толерантности и примирению, в который входят видные политики и ученые.

— Западная либеральная демократия всегда гордилась своей открытостью, но экстремисты пользуются демократией для пропаганды ненависти, — бьет тревогу председатель совета, бывший британский премьер-министр Тони Блэр. — Возникает вопрос: как защитить толерантность, не будучи толерантным к экстремизму и национализму?

— Кровопролитные события за пределами Европы привели к беспрецедентному уровню наплыва беженцев и мигрантов, — заявил президент совета Вячеслав Кантор, филантроп и видный общественный деятель. — Внезапно наш континент, который пользовался преимуществами глобализации и открытых границ, почувствовал себя уязвимым и незащищенным. Ответом стали неонацизм и популизм, ксенофобия и антисемитизм. Необходимо осознать масштаб угрозы! Нам срочно требуется новое мышление, ориентированное на мультикультурное общество.

Европейский совет по толерантности и примирению формирует программу исследовательских грантов. Философия и теология, история и право, социология и политология — нужно объединить силы ученого сообщества для выработки нового мышления, которое сделает Европу безопасной, но убережет от радикализма. Кульминацией этого творческого процесса станет вручение Премии Кантора — один миллион евро. Нельзя купить идеологию за деньги, но можно помочь ученым сосредоточить все свои силы на разработке столь востребованной темы.

Подъем националистических настроений — предвестье общего антидемократического поворота во внутренней политике некоторых стран Восточной Европы, пугающий пример того, как авторитаризм возникает внутри формально демократической системы, институты, созданные для того, чтобы спасти граждан от всевластия начальства, перестают служить их интересам. Автократические вожди не только не верят в демократические принципы, но даже и не делают вид, что их ценят. Разве что когда приезжают в Брюссель за субсидиями и дотациями. А получив деньги, гордо говорят: «Брюссель нам не указ». Они жаждут единоличной власти, потому и твердят о возвращении к исконным ценностям, о возрождении «традиционной» Европы. Европейские морально-нравственные принципы раздражают. Но тот, кто вычеркивает свое государство из общеевропейского пространства, призывает идти «особым путем», а это — понятие из лексикона немецких нацистов, которые прежде всего боролись против либерализма и демократии.

Европейцы, желая избежать новой войны, образовали Европейский союз, чтобы принимать важнейшие решения на основе совместно разработанных правовых норм. Но глобализация и массовая миграция вызвали тоску по традиционному национализму. Человечество вступило в ХХI век таким же расколотым, как и 100 лет назад. Архаичные механизмы ненависти к чужим срабатывают вновь и вновь. Прошлое возвращается.

Общими объединительными чертами радикалов является фанатичная вера в свою исключительность, превосходство над другими, злобная ненависть по отношению к тем, кого они не понимают и даже не стараются понять, страсть к дешевому популизму и безнадежная интеллектуальная бедность.

Определение

Крайне правые радикалы или ультраправые - это общепринятое название лиц, находящихся в правом крыле политической сферы. Идеология, политические взгляды правых отличаются крайней пестротой и беспорядочностью.

Ультрас в одной и той же стране могут придерживаться совершенно противоположных взглядов и люто ненавидеть представителей соседнего лагеря, однако есть между ними нечто общее.

Крайне правые политики считают непреложным фактом, что люди не рождаются равными и свободными в своих правах. По их мнению, самой природой предопределено превосходство одних групп людей над другими, исходя из этого, не может идти никакой речи о социальном равенстве внутри одного государства. Причины этого превосходства могут быть совершенно разными - раса, национальность, вера, язык, культура.

Поэтому ультраправые взгляды особенно популярны среди людей, считающих себя в чем-то обделенными, несостоявшимися в жизни и страстно желающими возложить на это ответственность на «инородцев», «жидов», «черных» и прочих не похожих на них.

Точки опоры

Крайне правые политики часто придерживаются взглядов разделения людей по группам, необходимости изоляции «высших» созданий от «низших». Дальними предками этих людей были, видимо, те, кто фанатично верил в то, что солнце и вся Вселенная вращаются вокруг них - «венцов творения» создателя.

Соответственно, активно эксплуатируется инстинктивное, подсознательное недоверие обычного человека к «чужаку», то есть представителю другой расы, национальности, религии. Исходя из этого, даже те, кто не знает, что значит "ультраправый", гармонично вписываются в их среду благодаря своим антииммиграционным, ксенофобским воззрениям.

Для слабых духом людей весьма соблазнительно принимать за бесспорную данность свое превосходство над другими исключительно по факту рождения в той или иной высшей касте. Не нужно работать над собой, учиться чему-то новому, совершенствоваться, чтобы превзойти конкурента, который по определению стоит на более низшей ступени.

Поэтому ультраправые - это те, кто выступает за политику подавления и ограничения в правах людей, которым произвольно поставили клеймо «неполноценных». Национализм, ксенофобия, расизм, нацизм, шовинизм - весь этот яд содержится в учении ультраправых.

Неонацизм как воплощение ультраправых взглядов

Временем всплеска радикальных взглядов в Европе были тридцатые годы, когда практически на половине континента к власти пришли более или менее откровенные фашисты и шовинисты, причем сделали это при общенародной поддержке.

Главный выразитель ультраправых взглядов, которым по прихоти истории стал истеричный, неудавшийся художник из Австрии, решил объединить весь мир под властью «избранной расы» и организовал страшную бойню. Все завершилось полным разгромом нацистской машины и кажущимся крахом ультраправых идей.

Побежденным никто не сочувствует, ультраправые партии и организации были дискредитированы и распущены, казалось, что сама идея возрождения нацистской идеи просто физически невозможна. Однако, спустя пару десятилетий стали понемногу поднимать голову представители крайне правого крыла. В ФРГ наиболее типичным представителем неонацизма стала Национально-демократическая партия Германии.

Маскируясь под невинными символами, используя дешевую демагогию, подобные политики стали снова играть на недовольстве людей существующим положением, предлагать готовые быстрые решения проблем, возлагать ответственность на «чужаков».

Ультрас Европы

Последние десять лет стали серьезным испытанием для общеевропейского дома. Глобальный кризис, чувствительно задевший своей тенью Евросоюз, стал мощным катализатором для расцвета ультраправых партий. Чем хуже для власти - тем лучше для оппозиции. Организации и движения, считающиеся глубоко маргинальными, неожиданно обрели вес и стали получать возрастающую поддержку в обществе.

Они стали играть на самых больных струнах - проблемах миграции и адаптации выходцев из Африки и Азии, экономическом кризисе, социальных проблемах. Балансируя на грани дозволенного, в парламенты, региональные представительства своих стран стали пробиваться ультраправые организации многих государств континента. Во Франции - Национальный фронт, в Греции - «Золотая заря», в Венгрии - «Йоббик», в Великобритании - Британская национальная партия.

Идеи и лозунги этих партий включали в себя крайний евроскептицизм, призыв к возвращению к своим национальным границам и демонтаж Евросоюза, жесткая политика по отношению к мигрантам, упор на национальные особенности и возвращение к традиционным ценностям.

Российские ультрас

Конец восьмидесятых годов прошлого века стал временем расцвета ультраправой идеи в России. Сама мысль отцепить от себя относительно «отсталые» республики Средней Азии и Закавказья и отправиться налегке в свободное плавание стала выражением радикализации всего российского общества.

В этих условиях разного рода ультраправые в России подняли голову, националистические организации стали расти, как плесень в сыром и затхлом подвале.

РНЕ

Самым мощным и влиятельным из неонацистских движений России стало Русское Национальное Единство, возглавляемое фюрером местного пошиба Александром Баркашовым. РНЕ даже не скрывало своих неонацистских взглядов, их символика до боли походила на нацистскую свастику, а Баркашов с дрожью в голосе говорил о Гитлере.

По образу и подобию штурмовых отрядов нацистов РНЕ стало создавать свои собственные военизированные отряды. Пиком славы для Баркашова стали события 1993 года. Боевики РНЕ участвовали в столкновениях оппозиции и власти на стороне Верховного Совета. Как самые дисциплинированные и организованные группы, они добивались наиболее значительных тактических успехов. Несмотря на разгром оппозиции РНЕ обрела после тех дней большую популярность, их ряды стали пополняться добровольцами.

К концу девяностых годов из-за кризиса жанра в руководстве РНЕ возникли непреодолимые разногласия, движение распалось на несколько независимых частей и сегодня не имеет практически никакого влияния на общество.

НБП

Ультраправые - это не только неонацисты. Парадоксальным образом политические полюса могут сместиться, и откровенные леваки окажутся в правом секторе. Национал-большевистская партия, основанная в девяностых годах в России отличалась своеобразным смешением жанров. Отец-основатель «нацболов» Эдуард Лимонов ухитрился объединить в новой идеологии принципы троцкизма, сталинизма, оголтелого шовинизма. Даже свой внешний образ писатель-политик откровенно позаимствовал у Льва Давидовича Троцкого, также перенимая стиль его выступлений, теоретических работ.

Если отбросить всю шелуху, то суть идеологии «нацболов» заключается в явном великодержавном шовинизме. Отдавая долг справедливости, следует сказать, что Эдуарду Лимонову и его ученикам чужд расизм. К представителям русской нации они готовы отнести татарина, чеченца, армянина, негра, то есть решающее значение имеет культурная самоидентификация человека. Иначе говоря, национализм НБП не биологический, а культурный.

Крах «Эдички»

В начале двухтысячных годов нацболы были разгромлены, Лимонов оказался в заключении за хранение оружия и попытку организации вооруженных групп.

Хотя, не лишена правды основания версия, что скандальный писатель просто решил добавить в свою политическую биографию обязательный пункт о тюремном сроке за антиправительственную деятельность.

Остальные ультраправые партии России не пользовались авторитетом и поддержкой населения, рождались и исчезали словно бабочки-однодневки.

Ультраправые - это общее название для разных групп людей, исповедующих такой широкий спектр идей и взглядов, что в лагере ультраправых могут оказаться самые злейшие враги по отношению друг к другу.

В рамках текущей политической ситуации, обусловленной событиями на Украине, требует осмысление Холодная Война 2.0. У нее есть много слагаемых, из них одной из важнейших является отношения ЕС-Россия. Внутри этих отношений привлекает одна из компонент, а именно «Ультраправые союзники России в ЕС», подкрепляемый резкими заявлениями против США и за Россию. А если взглянуть на эту ситуацию сквозь призму состоявшейся на данный момент ситуации с мигрантами из Ближнего Востока, расстановка начинает приобретать совсем не радужные цвета, «Вечер перестает быть томным».
Тут интересны бенефициары с обоих концов этой коммуникативной нити. Для ее осмысления надо рассмотреть крупные открытые мероприятия, явно обозначающие существования этой ниточки. Одним из таких мероприятий является Международный русский консервативный форум, который проводился 22 марта 2015 года в Санкт-Петербурге.

Организатором выступила партия «Родина». Причем член президиума партии Бирюков Ф. Д. охарактеризовал форум так: «Наш форум - это уникальное явление в истории Петербурга. Еще ни разу никому не удавалось собрать столь много влиятельных политических сил. Это первый камень в фундамент нового миропорядка». Из иностранных участников были Крис Роман из Бельгии, американцы Джаред Тейлор, Сэм Диксон и Натан Смит, депутаты Европарламента от партии «Золотая Заря» Элефериос Синадинос и Георгиос Эпитидеиос, Роберто Фьоре - глава итальянской партии «Новая Сила», депутат Европарламента от ультраправой Национал-демократической партии Германии (НДПГ), Удо Фойгт.
Об некоторых из этих персон мы ниже поговорим подробнее, сейчас я хочу перейти к другому мероприятию. А именно к проходившей с 4 по 6 сентября конференции европейского объединения национально-патриотических партий «Альянс за Мир и Свободу» в которой приняли участие представители различных стран Европы. От партии "Родина" присутствовал Юрий Любомирский, заместитель председателя регионального отделения в Санкт-Петербурге.

Национальный переворот, это конечно интересно. Это как на Украине? И самое главное где? В Польше или в России. Наверное это было сказано в шутку.. А мы возьмем и улыбнемся, но галочкой отметим.
На мероприятии присутствовали уже знакомые нам по консервативному форуму персонажи.

В кратце пробежимся по их биографиям.
до Фойгт родился 14 апреля 1952, Фирзен, Германия. Немецкий праворадикальный политик, председатель Национал-демократической партии Германии (НДПГ) в 1996—2011 годах, депутат Европарламента от НДПГ. Также служил капитаном и инженером в ВВС Германии. Удо Фогт был единственным ребёнком в семье. Его отец был членом гитлерюгенда, членом СА (штурмовые отряды - военнизированные формирования НСДАП), затем служил в вермахте и вернулся из советского плена 1949 году. Удо с большим почтением относился к отцу.
После службы в ВВС Германии Удо Фогт учился с 1982 по 1987 по специальности политология в Университете Мюнхена.
В 1968 году вступил в правоэкстремистскую национал-демократическую партию (НДП). В 1996 году после ареста председателя партии Гюнтера Деккерта по обвинению в разжигании расизма избран председателем НДП. Оставался на этом посту до 2011 года.
На выборах 2014 года Удо Фойгт был избран депутатом Европейского парламента от НДПГ, где стал членом Комитета по гражданским свободам, юстиции и внутренних дел.
Неоднократно подвергался административной и уголовной ответственности за подстрекательства к мятежу и другие нарушения закона.
Высказывал также реваншистские требования вернуть Германии территории Померании, Западной Пруссии, Восточной Пруссии и Силезии. Журнал REPORT MAINZ пишет, что Фойгт не скрывает своих антисемитских, ксенофобских и антидемократических взглядов.

Отметим требования вернуть Германии Восточную Пруссию (Калининградская область). И пойдем дальше.

Николас Джон Гриффин родился 1 марта 1959 года — британский политик, председатель Британской национальной партии(БНФ) и депутат Европейского парламента.
Отец Ника Эдгар Гриффин сам придерживался правых убеждений и когда Нику было пятнадцать лет, привёл его на митинг Британского национального фронта. В 1977 году Ник Гриффин поступил в Кембриджский университет, где изучал историю и право. В период учёбы Гриффин быстро продвигался по партийной лестнице Национального фронта, он основал в университете студенческую группу БНФ.
После окончания университета Гриффин заинтересовался идеями итальянского неофашиста Роберто Фиоре, который эмигрировал в Великобританию, спасаясь от уголовного преследования за крупный теракт в Болонье. Эти идеи, известные как Третий путь, предполагали противостояние и коммунизму, и капитализму, так как обе идеологии в конце концов приводят к обогащению меньшинства. Среди кумиров Гриффина того периода были чернокожий радикальный исламист Луис Фаррахан и аятолла Хомейни. В 1980 году Гриффин вместе с крайне правым публицистом Джозефом Пирсом основал издание Nationalism Today и стал его первым редактором. Три года спустя Гриффин принял деятельное участие в смещении лидера БНФ Мартина Уэбстера. В 80-х годах Гриффин организовывал в Саффолке концерты неонацистских скинхедских групп, в том числе Skrewdriver.
В 1990 году из-за взрыва ружейного патрона при невыясненных обстоятельствах Гриффин потерял левый глаз (вместо него был вставлен стеклянный протез). В июле 2004 года журналисты BBC показали документальный фильм о Британской национальной партии, включавший тайно заснятые выступления Гриффина. Эта запись стала основанием для уголовного преследования Гриффина и некоторых других членов БНП по обвинению в разжигании расовой ненависти. В декабре 2004 года он был арестован и допрошен полицией. Жюри присяжных оправдало Гриффина по части обвинений и не смогло прийти к согласию по оставшимся пунктам. На повторном процессе, завершившемся в ноябре 2006 года, Гриффин был оправдан полностью

Роберто Фиоре родился 15 апреля 1959 в Риме. Представитель консервативного направления в неофашизме. Обвинялся в причастности к террористической деятельности периода Свинцовых семидесятых. Националист, католический традиционалист. Идеолог «Третьего пути», основатель и лидер партии Forza Nuova («Новая сила»). В 1977 году Роберто Фиоре возглавил ультраправую студенческую группу, переросшую в организацию Terza Posizione — «Третья позиция», придерживающуюся неофашистской идеологии с ультраконсервативным уклоном. Контактировал с Революционными вооружёнными ячейками Валерио Фиораванти. В 1980 году полицейский обыск обнаружил в римской штаб-квартире Terza Posizione большое количество оружия и взрывчатых веществ. Под угрозой ареста Фиоре эмигрировал в Великобританию.
В Лондоне Фиоре установил тесные связи с местными ультранационалистами. Тесно сотрудничал с Британским национальным фронтом (BNF) и в особенности персонально с Ником Гриффином. После ухода Гриффина из BNF Фиоре помогал ему в создании ультраправой организации ITP (International Third Position — «Международная Третья позиция»). Занимался идеологической и политической публицистикой в духе ультраправого традиционализма. Пропагандировал воззрения Юлиуса Эволы.
В 1985 году итальянский суд заочно признал Фиоре виновным в создании террористической организации. Фиоре был арестован в Лондоне и несколько месяцев провёл в заключении. Выдвигались требования депортации Фиоре с Британских островов, отклонённые властями за недостаточной обоснованностью.
Британские левые источники утверждали, будто Фиоре являлся секретным сотрудником SIS. Аналогичное указание содержится в отчёте 1991 года, представленном комитетом Европарламента по расследованию расизма и ксенофобии 1991 года. Однако документально подтверждённые доказательства на этот счёт отсутствуют.
В 1986 году Роберто Фиоре и Массимо Морселло (более известный как певец Нил Морс) при помощи Гриффина учредили общество Meeting Point, позднее переименованное в Easy London — структуру, помогавшую иностранным и иногородним студентам и рабочим обосновываться в Лондоне. В августе 2007 года Фиоре возглавил центр изучения английского языка для иностранных студентов. Занимался также риэлтерским бизнесом в агентстве недвижимости Euro Agency UK Ltd (бухгалтерами фирмы были родители Ника Гриффина). В 1997 году по инициативе Фиоре (ещё находившегося в Великобритании) в Италии была основана национал-традиционалистская партия Forza Nuova — «Новая сила». В 1999 году Фиоре возвратился на родину и с тех пор бессменно возглавляет партию. В 2004 Роберто Фиоре с «Новой силой» присоединился к коалиции Социальная альтернатива, в которую входили также «Социальное действие» Алессандры Муссолини и Социальный национальный фронт Адриано Тильгера. Коалиция просуществовала до парламентских выборов 2006 года. 8 марта 2007 Фиоре подписал Patto d"Azione (Пакт действий) с «Социальным действием» Муссолини, организацией Volontari Nazionali («Национальные добровольцы», структура, происходящая из силовых подразделений Итальянского социального движения) и партией Пино Раути Движение социальной идеи. Через некоторое время к пакту присоединился Социальный национальный фронт Тильгера. Предполагалось совместное выступление на парламентских выборах 2008. Была вновь символически зафиксирована попытка консолидации ультраправых. Однако проект Patto d"Azione не получил развития из-за скорого ухода Алессандры Муссолини в партию Берлускони. На выборах 2008 года партия Фиоре блокировалась с Fiamma Tricolore. Впоследствии партия дистанцировалась от коалиций, негативно относится к другим правым силам, считая их «американской агентурой». Электоральных успехов не достигала, в парламенте и местных органах власти не представлена. В 2008—2009 Роберто Фиоре являлся депутатом Европарламента (автоматически заменив по списку сдавшую мандат Алессандру Муссолини). В 2008 году Роберто Фиоре выступал спикером «нордического» фестиваля Nordiska Festivalen в Швеции. 23 октября 2008 года участвовал в будапештском праздновании годовщины Венгерского антикоммунистического восстания 1956.

Связь с ячейками Фиорованти, а значит и связь с взрывом в Болонье 2 августа 1980 года, унесший 85 жизней. Напомню, что Свинцовыми семидесятыми назывался временной отрезок итальянской политической жизни с конца 1960-х по начало 1980-х годов, характеризовавшийся разгулом уличного насилия и терроризма. Так реализовывалась "стратегия напряженности" секретными армиями НАТО "Гладио". Это обширные тема и не явлеятся целью данного поста, но отметить мы это должны.

Кто же такой Мариан Котлеба. Мариан Котлеба — школьный учитель по образованию, экс-лидер запрещенной партии "Словацкое единство". Ее члены носили униформу, похожую на нацистскую. Они занимали традиционные для словацких "патриотов" антивенгерские позиции, а также выступали против цыган и "всемирного еврейского заговора". Мариан Котлеба известен как организатор антицыганских беспорядков и маршей памяти Йозефа Тисо — президента Первой Словацкой республики, государства-сателлита нацистской Германии, объявившего войну СССР 23 июня 1941 года и депортировавшего из страны 60 тыс. евреев.

Выше мы видим Котлебу в военной форме времен словацкого правительства сотрудничающего с Гитлером.

Друг и соратник Йенс Пюзе. Пюзе как и Фойгт является членом НДПГ. В 2008 году он выступал на конференции организованно ДПНИ. Вот так ее описали на одном из ресурсов:

Если подводить некоторые итоги. Можно сказать следующее, что европейские ультраправые выступающие в поддержку действий России во внешней политики на протяжении нескольких последних лет, в большинстве своем в той или иной степени неровно дышат к фашизму, в том числе и гитлеровского образца. Есть связки с сетями "Гладио". А значит и это "союзничество" не может не войти в противоречие с одной из скреп, удерживающей наше государство, а именнно Великой Отечественной войны. Опосредованная связь с "Гладио". А также отсылки Бирюкова к "новому мировому порядку" и выводы Любомирского о формирование неподконтрольного истеблишмента не могут не вызывать вопросов. Этот ультраправый истеблишмент формируется сам, или его формируюет некое проектное мышление. В том числе и посредством организованной мигрантской волны в Европу последних месяцев.