Какие народы жили на территории Руси до прихода славян.

В этом кратком перечне значатся пока только официально признанные племена.

Вятичи — союз восточнославянских племён, живших во второй половине первого тысячелетия н. э. в верхнем и среднем течении Оки. Название вятичи предположительно произошло от имени родоначальника племени, Вятко. Однако, некоторые связывают по происхождению это название с морфемой "вен" и венедами (или венетами/вентами) (название «вятичи» произносилось как «вентичи»).
В середине X века Святослав присоединил земли вятичей к Киевской Руси, но до конца XI века эти племена сохраняли определённую политическую независимость; упоминаются походы против вятичей князей этого времени. С XII века территория вятичей оказалась в составе Черниговского, Ростово-Суздальского и Рязанского княжеств. До конца XIII века вятичи сохраняли многие языческие обряды и традиции, в частности кремировали умерших, возводя над местом погребения небольшие курганные насыпи. После укоренения среди вятичей христианства обряд кремации постепенно ушёл из обихода.
Вятичи дольше других славян сохраняли своё племенное имя. Они жили без князей, общественное устройство характеризовалось самоуправлением и народовластием. В последний раз вятичи упоминаются летописью под таким племенным именем в 1197 г.

Бужане (волыняне) — племя восточных славян, обитавшее в бассейне верхнего течения Западного Буга (от которого и получили своё название); с конца XI века бужане именуются волынянами (от местности Волынь).

Волыняне — восточнославянское племя или племенной союз, упоминающийся в Повести временных лет и в баварских летописях. В соответствии с последними, волыняне владели семидесятью крепостями в конце X века. Некоторые историки считают, что волыняне и бужане являются потомками дулебов. Их главными городами были Волынь и Владимир-Волынский. Археологические исследования указывают на то, что у волынян были развиты земледелие и многочисленные ремёсла, в том числе ковка, литьё и гончарство.
В 981 волыняне были подчинены киевским князем Владимиром I и вошли в состав Киевской Руси. Позже на территории волынян образовалось Галицко-Волынское княжество.

Древляне — одно из племен русских славян, жили по Припяти, Горыни, Случи и Тетереву.
Имя древляне, по объяснению летописца, дано им потому, что они жили в лесах. Описывая нравы древлян, летописец выставляет их, в противоположность соплеменникам своим — полянам, народом крайне грубым («живяху скотьски, убиваху друг друга, ядяху все нечисто, и брака у них не бываще, но умыкиваху у воды девица»).
Ни археологические раскопки, ни данные, заключающиеся в самой летописи, не подтверждают такой характеристики. Из археологических раскопок в стране древлян можно заключить, что они обладали известной культурой. Прочно установившийся обряд погребения свидетельствует о существовании определенных религиозных представлений о загробной жизни: отсутствие оружия в могилах свидетельствует о мирном характере племени; находки серпов, черепков и сосудов, железных изделий, остатков тканей и кож указывают на существование у древлян хлебопашества, промыслов гончарного, кузнечного, ткацкого и кожевенного; множество костей домашних животных и шпоры указывают на скотоводство и коневодство; множество изделий из серебра, бронзы, стекла и сердолика, иноземного происхождения, указывают на существование торговли, а отсутствие монет дает повод заключать, что торговля была меновая.
Политическим центром древлян в эпоху их самостоятельности являлся город Искоростень; в позднейшую пору центр этот, по-видимому, перешёл в город Вручий (Овруч)

Дреговичи — восточно-славянский племенной союз, обитавший между Припятью и Западной Двиной.
Скорее всего название происходит от древнерусского слова дрегва или дрягва, что значит «болото».
Под именем другувитов (греч. δρονγονβίται) дреговичи известны уже Константину Порфирородному как племя, подчиненное Руси. Находясь в стороне от «Пути из варяг в греки», дреговичи не играли видной роли в истории Древней Руси. Летопись упоминает только, что дреговичи имели некогда свое княжение. Столицей княжества был город Туров. Подчинение дреговичей киевским князьям произошло, вероятно, очень рано. На территории дреговичей образовалось впоследствии Туровское княжество, а северо-западные земли вошли в состав княжества Полоцкого.

Дулебы (не дулёбы) — союз восточнославянских племён на территории Западной Волыни в VI—начале X вв. В VII веке подверглись аварскому нашествию (обры). В 907 участвовали в походе Олега на Царьград. Распались на племена волынян и бужан и в середине X века окончательно потеряли самостоятельность, войдя в состав Киевской Руси.

Кривичи — многочисленное восточнославянское племя (племенное объединение), занимавшее в VI—X веках верховья Волги, Днепра и Западной Двины, южную часть бассейна Чудского озера и часть бассейна Немана. Иногда к кривичам причисляют и ильменских славян.
Кривичи были, вероятно, первым славянским племенем, двинувшимся из Прикарпатья на северо-восток. Ограниченные в своём распространении на северо-запад и запад, где они встретили устойчивые литовские и финские племена, кривичи распространились к северо-востоку, ассимилировав с жившими там финнами.
Поселясь на великом водном пути из Скандинавии в Византию (путь из варяг в греки), кривичи принимали участие в торговле с Грецией; Константин Багрянородный говорит о том, что кривичи делают лодки, на которых русы ходят в Царьград. Участвовали в походах Олега и Игоря на греков как племя, подчинённое киевскому князю; в договоре Олега упоминается их город Полоцк.
Уже в эпоху образования русского государства у кривичей существовали политические центры: Изборск, Полоцк и Смоленск.
Считается, что последний племенной князь кривичей Рогволод вместе с сыновьями был убит в 980 новгородским князем Владимиром Святославичем. В Ипатьевском списке кривичи упомянуты в последний раз под 1128, а полоцкие князья названы кривичскими под 1140 и 1162. После этого кривичи больше не упоминаются в восточнославянских летописях. Однако племенное имя кривичи ещё довольно долго употреблялось в иностранных источниках (вплоть до конца XVII века). В латышский язык слово krievs вошло для обозначения русских вообще, а слово Krievija для обозначения России.
Юго-западная, полоцкая ветвь кривичей также именуется полочанами. Вместе с дреговичами, радимичами и некоторыми балтийскими племенами эта ветвь кривичей составила основу белорусского этноса.
Северо-восточная ветвь кривичей, расселённая главным образом на территории современных Тверской, Ярославской и Костромской областей, находилась в тесном контакте с финно-угорскими племенами.
Граница между территорией расселения кривичей и новгородских словен определяется археологически по типам захоронений: длинные курганы у кривичей и сопки у словен.

Полочане — восточнославянское племя, населявшее в IX веке земли в среднем течении Западной Двины в сегодняшней Белоруссии.
Полочане упоминаются в Повести временных лет, которая объясняет их название как живущих у реки Полота, одного из притоков Западной Двины. Кроме того, летопись утверждает, что кривичи были потомками полочан. Земли полочан распростирались от Свислочи вдоль Березины до земель дреговичей.Полочане были одним из племён, из которых позже сформировалось Полоцкое княжество. Они являются одними из родоначальников современного белорусского народа.

Поляне (поли) — название славянского племени, в эпоху расселения восточных славян поселившегося по среднему течению Днепра, на правом берегу его.
Судя по летописным известиям и новейшим археологическим исследованиям, территория земли полян перед христианской эпохой ограничивалась течением Днепра, Роси и Ирпеня; на северо-востоке она прилегала к деревской земле, на западе — к южным поселениям дреговичей, на юго-западе — к тиверцам, на юге — к уличам.
Называя поселившихся здесь славян полянами, летописец прибавляет: «занеже в поле седяху». Поляне резко отличались от соседних славянских племен и по нравственным свойствам, и по формам общественного быта: «Поляне бо своих отец обычаи имяху тих и кроток, и стыденье к снохам своим и к сестрам и к матерем своим…. брачные обычаи имеяху».
История застает полян уже на довольно поздней ступени политического развития: общественный строй слагается из двух элементов — общинного и княжеско-дружинного, причем первый в сильной степени подавлен последним. При обычных и древнейших занятиях славян — охоте, рыболовстве и бортничестве — у полян более чем у других славян были распространены скотоводство, земледелие, «древоделие» и торговля. Последняя была довольно обширна не только с славянскими соседями, но и с иностранцами на Западе и Востоке: по монетным кладам видно, что торговля с Востоком началась ещё в VIII веке — прекратилась же во время усобиц удельных князей.
Сначала, около половины VIII века, платившие дань хазарам поляне благодаря культурному и экономическому превосходству из оборонительного положения по отношению к соседям скоро перешли в наступательное; древляне, дреговичи, северяне и другие к концу IX века были уже подвластны полянам. У них ранее других водворилось и христианство. Центром полянской («польской») земли был Киев; другие её населенные пункты — Вышгород, Белгород на реке Ирпень (ныне село Белогородка), Звенигород, Треполь (ныне село Триполье), Василев (ныне Васильков) и прочие.
Земля полян с городом Киевом стала центром владений Рюриковичей с 882. В последний раз в летописи имя полян упоминается под 944, по случаю похода Игоря на греков, и заменяется, вероятно уже в конце Χ века, именем Русь (Рось) и Кияне. Полянами летописец называет также славянское племя на Висле, упоминаемое в последний раз в Ипатьевской летописи под 1208.

Радимичи — наименование населения, входившего в союз восточно-славянских племён, обитавших в междуречье верхнего течения Днепра и Десны.
Около 885 радимичи вошли в состав Древнерусского государства, а в XII веке они освоили бо́льшую часть Черниговской и южную часть Смоленских земель. Название происходит от имени родоначальника племени Радима.

Северяне (правильнее — Севера) — племя или племенной союз восточных славян, населявших территории к востоку от среднего течения Днепра, вдоль рек Десна, Сейм и Сула.
Происхождение названия севера до конца не выяснено. Большинство авторов связывают его с названием входившего в гуннское объединение племени савиров. По другой версии, название восходит к вышедшему из употребления древнеславянскому слову, означавшему «родственник». Объяснение от славянского сивер, север, несмотря на схожесть звучания, признается крайне спорным, так как севера никогда не было наиболее северным из славянских племен.

Словене (ильменские славяне) — восточнославянское племя, жившее во второй половине первого тысячелетия в бассейне озера Ильмень и верхнего течения Мологи и составлявшее основную массу населения Новгородской земли.

Тиверцы — восточнославянское племя, жившее между Днестром и Дунаем у побережья Чёрного моря. Впервые упоминаются в Повести временных лет в ряду с другими восточнославянскими племенами IX века. Основным занятием тиверцев было земледелие. Тиверцы принимали участие в походах Олега на Царьград в 907 и Игоря в 944. В середине X века земли тиверцев вошли в состав Киевской Руси.
Потомки тиверцев стали частью украинского народа, а их западная часть подверглась румынизации.

Уличи — восточнославянское племя, населявшее в период VIII-X веков земли вдоль нижнего течения Днепра, Южного Буга и побережья Чёрного моря.
Столицей уличей был город Пересечень. В первой половине X века уличи боролись за независимость от Киевской Руси, однако всё-таки были вынуждены признать её верховенство и войти в её состав. Позже уличи и соседние тиверцы были вытеснены на север прибывшими печенежскими кочевниками, где слились с волынянами. Последнее упоминание об уличах датируется летописью 970-х годов.

Хорваты — восточнославянское племя, жившее в окрестностях города Перемышль на реке Сан. Именовали себя белыми хорватами, в отличие от одноимённого с ними племени, жившего на Балканах. Название племени производят от древнеиранского слова «пастух, страж скота», что может свидетельствовать о главном его занятии — скотоводстве.

Бодричи (ободриты, рароги) — полабские славяне (нижнее течение Эльбы) в VIII—XII вв. — союз вагров, полабов, глиняков, смолян. Рарог (у датчан Рерик) - главный город бодричей. Земля Мекленбург в Восточной Германии.
По одной из версий, Рюрик — славянин из племени бодричей, внук Гостомысла, сын его дочери Умилы и бодрического князя Годослава (Годлава).

Висляне — западнославянское племя, жившее как минимум с VII века в Малой Польше. В IX веке висляне образовали племенное государство с центрами в Кракове, Сандомире и Страдуве. В конце столетия были покорены королём Великой Моравии Святополком I и были вынуждены принять крещение. В X веке земли вислян были завоёваны полянами и включены в состав Польши.

Зличане (чешск. Zličane, польск. Zliczanie) - одно из древнечешских племён. Заселяло территорию, прилегающую к современному г. Коуржим (Чехия). Послужило центром образования Зличанского княжества, охватившего в начале 10 в. Восточную и Южную Чехию и область племени дулебов. Главным городом княжества был Либице. Либицкие князья Славники соперничали с Прагой в борьбе за объединение Чехии. В 995 году Зличане были подчинены Пржемысловичами.

Лужичане , лужи́цкие сербы, сорбы (нем. Sorben), венды — коренное славянское население, проживающее на территории Нижней и Верхней Лужицы — областей, входящих в состав современной Германии. Первые поселения лужицких сербов в этих местах зафиксированы в VI веке н. э.
Лужицкий язык разделяют на верхнелужицкий и нижнелужицкий.
Словарь Брокгауза и Евфрона дает определение: «Сорбы — название вендов и вообще полабских славян». Славянская народность, населяющие ряд областей в Германии, в федеральных землях Бранденбург и Саксония.
Лужицкие сербы — одно из четырех официально признанных национальных меньшинств Германии (наряду с цыганами, фризами и датчанами). Считается, что серболужицкие корни сейчас имеют около 60 тыс. немецких граждан, из которых 20 000 живет в Нижней Лужице (Бранденбург) и 40 тыс. — в Верхней Лужице (Саксония).

Лютичи (вильцы, велеты) — союз западнославянских племён, живших в раннем средневековье на территории нынешней восточной Германии. Центром союза лютичей было святилище «Радогост», в котором почитался бог Сварожич. Все решения принимались на большом племенном собрании, а центральная власть отсутствовала.
Лютичи возглавили славянское восстание 983 против германской колонизации земель восточнее Эльбы, в результате которого колонизация приостановилась почти на двести лет. Уже до этого они были ярыми противниками германского короля Оттона I. О его наследнике, Генрихе II, известно, что он не пытался их поработить, а наоборот переманил их деньгами и подарками на свою сторону в борьбе против Польши Болеслава Храброго.
Военные и политические успехи усилили в лютичах приверженность язычеству и языческим обычаям, что относилось и к родственным бодричам. Однако в 1050-х среди лютичей разразилась междуусобная война и изменила их положение. Союз быстро терял мощь и влияние, а после того, как центральное святилище было разрушено саксонским герцогом Лотарем в 1125, союз окончательно распался. В течение последующих десятилетий саксонские герцоги постепенно расширили свои владения на восток и покорили земли лютичей.

Поморяне , помераны — западнославянские племена, жившие с VI века в низовьях Одры на побережье Балтийского моря. Остаётся невыясненным, существовало ли до их прихода остаточное германское население, которое они ассимилировали. В 900 граница поморянского ареала проходила по Одре на западе, Висле на востоке и Нотечу на юге. Дали название исторической местности Померания.
В X века польский князь Мешко I включил земли поморян в состав польского государства. В XI веке поморяне подняли восстание и вновь обрели независимость от Польши. В этот период их территория расширилась на запад от Одры в земли лютичей. По инициативе князя Вартислава I поморяне приняли христианство.
С 1180-х начало возрастать немецкое влияние и на земли поморян стали прибывать немецкие поселенцы. Из-за разорительных войн с датчанами поморянские феодалы приветствовали заселение опустошённых земель немцами. Со временем начался процесс германизации поморянского населения. Избежавшим ассимиляции остатком древних поморян сегодня являются кашубы, насчитывающие 300 тысяч человек.

Руяне (раны) — западнославянское племя, населявшее остров Рюген.
В VI веке славяне заселили земли нынешней восточной Германии, в том числе Рюген. Племенем руян правили князья, жившие в крепостях. Религиозным центром руян было святилище Яромара, в котором почитался бог Святовит.
Основным занятием руян было скотоводство, земледелие и рыболовство. Существуют сведения, по которым руяне располагали разветвлёнными торговыми связями со Скандинавией и Прибалтикой.
Руяне утратили свою независимость в 1168, когда были завоёваны датчанами, обратившими их в христианство. Король руян Яромир стал вассалом датского короля, а остров — частью епископства Роскилле. Позже на остров пришли немцы, в которых руяне растворились. В 1325 умер последний руянский князь Вислав.

Украны — западнославянское племя, поселившееся в VI веке на востоке современной германской федеральной земли Бранденбург. Земли, некогда принадлежавшие укранам, сегодня называются Уккермарк.

Смоляне (болг. смоляни) — средневековое южнославянское племя, поселившееся в VII веке в Родопах и долине реки Места. В 837 племя восстало против византийского верховенства, заключив союз с булгарским ханом Пресияном. Позже смоляне стали одной из составных частей болгарского народа. Город Смолян на юге Болгарии назван по этому племени.

Струмяне — южнославянское племя, населявшее в Средние века земли вдоль реки Струмы.

Тимочане — средневековое славянское племя, жившее на территории современной восточной Сербии, к западу от реки Тимок, а также в регионах Банат и Сирмия. Тимочане присоединились к первому болгарскому царству, после того как болгарский хан Крум отвоевал их земли у Аварского каганата в 805. В 818 в эпоху правления Омуртага (814-836) они восстали вместе с другими приграничными племенами, так как отказывались принять реформу, ограничивавшую их местное самоуправление. В поисках союзника они обратились к императору Священной Римской империи Людовику I Благочестивому. В 824-826 Омуртаг пытался урегулировать конфликт дипломатическим путём, но его письма Людовику оставались без ответа. После этого он решил подавить восстание силой и отправил воинов по реке Драве в земли тимочан, которые вновь вернули их под власть Болгарии.
Тимочане растворились в сербском и болгарском народах в позднем средневековье.

За этот интересный материал мы благодарны сайу "Русич":

http://slavyan.ucoz.ru/index/0-46

Первые упоминания о славянах встречаются письменных источниках V-VI вв. Но современная археология утверждает, что первые племена Древней Руси жили на территории нынешней России ещё до нашей эры.
Изначально народы, жившие до IV-VI вв. в междуречье Одера и Вислы, около реки Днепр, назывались венедами. Позже их стали называть славянами. Венеды занимались земледелием, скотоводством, знали ремёсла, строили укреплённые дома. Все члены племени трудились наравне, социальное неравенство отсутствовало. Такой образ жизни сделал славян цивилизованным и развитым народом. Наши предки одними из первых стали строить города и крупные поселения, налаживать дороги и торговые отношения.
Историки насчитывают несколько племён, которые жили в Древней Руси с VI по XI века.
Кривичи занимали обширную территорию современных Витебской, Могилёвской, Смоленской, Псковской областей. Главными городами рода были Смоленск и Полоцк. Это племя - одно из самых многочисленных в Древней Руси. Подразделяются на две группы: псковскую и полоцко-смоленскую. В состав племенного союза кривичей входили полочане.
Вятичи были самым восточным племенем Древней Руси, они обитали по берегам реки Москвы и в верхнем течении Оки. Их земли располагались на территории современных Московской, Орловской, Рязанской и других соседних областей. Центральный город - Дедославль, его точное расположение ещё не установлено. Народ долгое время сохранял язычество и сопротивлялся навязываемому Киевом христианству. Вятичи были воинственным и своенравным племенем.
Ильменские словене соседствовали с Кривичами, населяли земли около озера Ильмень, которое и дало племени название. Согласно письменным источникам, они вместе с другими народами призвали родственных словенам варягов править землями Древней Руси. Воины племенного союза входили в дружину князя Олега, участвовали в походах Владимира Святославича.
Вместе с вятичами и кривичами сформировали народ великороссов.
Дулебы являются одними из самых древних родов славян. Жили они в районе притоков реки Припять. Сведений о них сохранилось немного. В письменных источниках того времени указывается, что дулебы участвовали в военных походах князя Олега. Из народа позднее произошли две группы: Волыняне и Древляне. Их земли принадлежали Киевской Руси.
Волыняне обитали возле Буга и около истока Припяти. Некоторые исследователи утверждают, что Волыняне и Бужане - одно и то же племя. На территории, которую занимал этот славянский род, насчитывалось до 230 городов.
Древляне жили в районе Полесья, на правом берегу реки Днепр. Название племени произошло от места обитания рода - лесов. Занимались они в основном земледелием, скотоводством. В исторических источниках указывается, что племя было мирным и почти не воевало. С древлянами связана известная история об убийстве князя Игоря в 945 году. Княгиня Ольга, вдова Игоря, сожгла их главный город - Искоростень, позднее известный как Вручий.
Поляне жили на территории нынешнего Киева и около реки Днепр. Их поселения располагались в самом центре восточнославянских земель. Культура полян была очень развита, именно поэтому Киев подчинил себе народы других племён уже к IX веку. Самыми крупными городами племени считаются Киев, Белгород, Звенигород. Считается, что название рода произошло от места их обитания - полей.
Радимичи населяли Верхнее Приднестровье, бассейн реки Сож и её притоков. Родоначальником этого племенного союза был Радим, его брат Вятко основал народ вятичей. Археологи отмечают схожесть обычаев этих племён. В последний раз радимичи фигурируют в записях источников 1169 года. Их территории позже стали принадлежать Смоленскому и Черниговскому княжествам.
Дреговичи - одно из самых загадочных и малоизученных племён Древней Руси. Предположительно обосновались они в средней части бассейна Припяти. Точные границы их земель всё ещё не установлены. Дреговичи перемещались с юга к реке Неман.
Северяне жили около Десны примерно до IX-X вв. Название племени не происходит от их географического расположения. Исследователи предполагают, что слово переводится как «чёрный». Подтверждает эту теорию то, что главным городом племени был Чернигов. Занимались они главным образом земледелием.
Тиверцы населяли междуречье Днестра и Прута. В настоящее время эти земли располагаются на территории Украины и Молдавии. В XII веке племя покинуло эти земли из-за военной агрессии соседних княжеств. Впоследствии тиверцы смешались с другими народами.
Уличи занимали территорию нижнего Днепра. Их главный город назывался Пересечен. Долгое время племя противостояло попыткам столицы Древней Руси подчинить их себе.
Все племена Древней Руси обладали своими обычаями, укладом жизни, но их объединяла общая вера и религия, язык, культура.

Славянские племена

Вятичи — союз восточно-славянских племён, живших во второй половине первого тысячелетия н. э. в верхнем и среднем течении Оки. Название вятичи предположительно произошло от имени родоначальника племени, Вятко. Однако, некоторые связывают по происхождению это название с морфемой "вен" и венедами (или венетами/вентами) (название «вятичи» произносилось как «вентичи»).

В середине X века Святослав присоединил земли вятичей к Киевской Руси, но до конца XI века эти племена сохраняли определённую политическую независимость; упоминаются походы против вятичей князей этого времени.

С XII века территория вятичей оказалась в составе Черниговского, Ростово-Суздальского и Рязанского княжеств. До конца XIII века вятичи сохраняли многие языческие обряды и традиции, в частности, кремировали умерших, возводя над местом погребения небольшие курганные насыпи. После укоренения среди вятичей христианства обряд кремации постепенно ушёл из обихода.

Вятичи дольше других славян сохраняли своё племенное имя. Они жили без князей,общественное устройство характеризовалось самоуправлением и народовластием. В последний раз вятичи упоминаются летописью под таким племенным именем в 1197 г.

Бужане (волыняне) — племя восточных славян, обитавшее в бассейне верхнего течения Западного Буга(от которого и получили своё название); с конца XI века бужане именуются волынянами (от местности Волынь).

Волыняне —восточно-славянское племя или племенной союз, упоминающийся в Повести временных лет и в баварских летописях. В соответствии с последними,волыняне владели семидесятью крепостями в конце X века. Некоторые историки считают, что волыняне и бужане являются потомками дулебов. Их главными городами были Волынь и Владимир-Волынский. Археологические исследования указывают на то, что у волынян были развиты земледелие и многочисленные ремёсла, в том числе ковка, литьё и гончарство.

В 981 г. волыняне были подчинены киевским князем Владимиром I и вошли в состав Киевской Руси. Позже на территории волынян образовалось Галицко-Волынское княжество.

Древляне — одно из племен русских славян, жили по Припяти, Горыни, Случи и Тетереву.
Имя древляне, по объяснению летописца, дано им потому, что они жили в лесах.

Из археологических раскопок в стране древлянможно заключить, что они обладали известной культурой. Прочноустановившийся обряд погребения свидетельствует о существованииопределенных религиозных представлений о загробной жизни: отсутствиеоружия в могилах свидетельствует о мирном характере племени; находкисерпов, черепков и сосудов, железных изделий, остатков тканей и кожуказывают на существование у древлян хлебопашества, промысловгончарного, кузнечного, ткацкого и кожевенного; множество костейдомашних животных и шпоры указывают на скотоводство и коневодство;множество изделий из серебра, бронзы, стекла и сердолика, иноземногопроисхождения, указывают на существование торговли, а отсутствие монетдает повод заключать, что торговля была меновая.

Политическимцентром древлян в эпоху их самостоятельности являлся город Искоростень;в позднейшую пору центр этот, по-видимому, перешёл в город Вручий(Овруч)

Дреговичи — восточно-славянский племенной союз, обитавший между Припятью и Западной Двиной.

Скорее всего название происходит от древнерусского слова дрегва или дрягва, что значит «болото».

Под именем другувитов (греч. δρονγονβίται) дреговичи известны уже Константину Порфирородному как племя, подчиненное Руси. Находясь встороне от «Пути из варяг в греки», дреговичи не играли видной роли вистории Древней Руси. Летопись упоминает только, что дреговичи имели некогда свое княжение. Столицей княжества был город Туров. Подчинение дреговичей киевским князьям произошло, вероятно, очень рано. На территории дреговичей образовалось впоследствии Туровское княжество, а северо-западные земли вошли в состав княжества Полоцкого.

Дулебы (не дулёбы) — союз восточно-славянских племён на территории Западной Волыни в VI—начале X вв. В VII веке подверглись аварскому нашествию (обры). В 907 г. участвовали в походе Олега на Царьград. Распались на племена волынян и бужан и в середине X века окончательно потеряли самостоятельность, войдя в состав Киевской Руси.

Кривичи— многочисленное восточно-славянское племя (племенное объединение),занимавшее в VI—X веках верховья Волги, Днепра и Западной Двины, южную часть бассейна Чудского озера и часть бассейна Немана. Иногда к кривичам причисляют и ильменских славян.

Кривичи были, вероятно,первым славянским племенем, двинувшимся из Прикарпатья на северо-восток. Ограниченные в своём распространении на северо-запад изапад, где они встретили устойчивые литовские и финские племена,кривичи распространились к северо-востоку, ассимилировав с жившими тамфиннами.

Поселясь на великом водном пути из Скандинавии в Византию(путь из варяг в греки), кривичи принимали участие в торговле с Грецией; Константин Багрянородный говорит о том, что кривичи делают лодки, на которых русы ходят в Царьград. Участвовали в походах Олега и Игоря на греков как племя, подчинённое киевскому князю; в договоре Олега упоминается их город Полоцк.

Уже в эпоху образования русского государства у кривичей существовали политические центры: Изборск, Полоцк и Смоленск.

Считается,что последний племенной князь кривичей Рогволод вместе с сыновьями был убит в 980 новгородским князем Владимиром Святославичем. В Ипатьевском списке кривичи упомянуты в последний раз под 1128, а полоцкие князья названы кривичскими под 1140 и 1162. После этого кривичи больше не упоминаются в восточно-славянских летописях. Однако племенное имя кривичи ещё довольно долго употреблялось в иностранных источниках(вплоть до конца XVII века). В латышский язык слово krievs вошло для обозначения русских вообще, а слово Krievija для обозначения России.

Юго-западная,полоцкая ветвь кривичей также именуется полочанами. Вместе с дреговичами, радимичами и некоторыми балтийскими племенами эта ветвь кривичей составила основу белорусского этноса.
Северо-восточная ветвь кривичей, расселённая главным образом на территории современныхТверской, Ярославской и Костромской областей, находилась в тесном контакте с финно-угорскими племенами.
Граница между территорией расселения кривичей и новгородских словен определяется археологическипо типам захоронений: длинные курганы у кривичей и сопки у словен.

Полочане — восточно-славянское племя, населявшее в IX веке земли в среднем течении Западной Двины в сегодняшней Белоруссии.

Полочане упоминаются в Повести временных лет, которая объясняет их название как живущих у реки Полота, одного из притоков Западной Двины. Кроме того,летопись утверждает, что кривичи были потомками полочан. Земли полочан распростирались от Свислочи вдоль Березины до земель дреговичей.Полочане были одним из племён, из которых позже сформировалось Полоцкое княжество. Они являются одними из родоначальников современного белорусского народа.

Поляне (поли) — название славянского племени, в эпоху расселения восточных славян, поселившегося по среднему течению Днепра, на правом берегу его.

Судя по летописным известиям и новейшим археологическим исследованиям,территория земли полян перед христианской эпохой ограничивалась течением Днепра, Роси и Ирпеня; на северо-востоке она прилегала к деревской земле, на западе — к южным поселениям дреговичей, наюго-западе — к тиверцам, на юге — к уличам.

Называя поселившихся здесь славян полянами, летописец прибавляет: «занеже в поле седяху».Поляне резко отличались от соседних славянских племен и по нравственным свойствам, и по формам общественного быта: «Поляне бо своих отец обычаии мяху тих и кроток, и стыденье к снохам своим и к сестрам и к матерем своим…. брачные обычаи имеяху».

История застает полян уже на довольно поздней ступени политического развития: общественный строй слагается из двух элементов — общинного и княжеско-дружинного, причем первый в сильной степени подавлен последним. При обычных и древнейших занятиях славян — охоте, рыболовстве и бортничестве — у полян более чему других славян были распространены скотоводство, земледелие,«древоделие» и торговля. Последняя была довольно обширна не только сславянскими соседями, но и с иностранцами на Западе и Востоке: по монетным кладам видно, что торговля с Востоком началась ещё в VIII веке— прекратилась же во время усобиц удельных князей.

Сначала, около половины VIII века, платившие дань хазарам поляне, благодаря культурномуи экономическому превосходству, из оборонительного положения по отношению к соседям, скоро перешли в наступательное; древляне,дреговичи, северяне и другие к концу IX века были уже подвластны полянам. У них ранее других водворилось и христианство. Центромполянской («польской») земли был Киев; другие её населенные пункты —Вышгород, Белгород на реке Ирпень (ныне село Белогородка), Звенигород,Треполь (ныне село Триполье), Василев (ныне Васильков) и прочие.

Земляполян с городом Киевом стала центром владений Рюриковичей с 882 г. В последний раз в летописи имя полян упоминается под 944, по случаю похода Игоря на греков, и заменяется, вероятно уже в конце Χ века,именем Русь (Рось) и Кияне. Полянами летописец называет также славянское племя на Висле, упоминаемое в последний раз в Ипатьевской летописи под 1208.

Радимичи — наименование населения, входившего в союз восточно-славянских племён, обитавших в междуречье верхнего течения Днепра и Десны.
Около 885 радимичи вошли в состав Древнерусского государства, а в XII векеони освоили бо́льшую часть Черниговской и южную часть Смоленских земель. Название происходит от имени родоначальника племени Радима.

Северяне (правильнее— Севера) — племя или племенной союз восточных славян, населявших территории к востоку от среднего течения Днепра, вдоль рек Десна, Сейми Сула.

Происхождение названия севера до конца не выяснено.Большинство авторов связывают его с названием входившего в гуннское объединение племени савиров. По другой версии, название восходит к вышедшему из употребления древнеславянскому слову, означавшему «родственник». Объяснение от славянского сивер, север, несмотря на схожесть звучания, признается крайне спорным, так как севера никогда не было наиболее северным из славянских племен.

Словене (ильменские славяне) — восточно-славянское племя, жившее во второй половине первого тысячелетия в бассейне озера Ильмень и верхнего течения Мологи и составлявшее основную массу населения Новгородскойземли.

Тиверцы — восточно-славянское племя, жившее между Днестром и Дунаем у побережья Чёрного моря. Впервые упоминаются в Повести временных лет в ряду с другими восточно-славянскими племенами IX века. Основным занятием тиверцев было земледелие. Тиверцы принимали участие в походах Олега на Царьград в 907 и Игоря в 944. В середине X века земли тиверцев вошли в состав Киевской Руси.
Потомки тиверцев стали частью украинского народа, а их западная часть подверглась румынизации.

Уличи — восточно-славянское племя, населявшее в период VIII-X веков земли вдоль нижнего течения Днепра, Южного Буга и побережья Чёрного моря.
Столицей уличей был город Пересечень. В первой половине X века уличи боролись за независимость от Киевской Руси, однако всё-таки были вынуждены признать её верховенство и войти в её состав. Позже уличи и соседние тиверцы были вытеснены на север прибывшими печенежскими кочевниками, где слились с волынянами. Последнее упоминание об уличах датируется летописью 970-х годов.

Хорваты — восточно-славянское племя, жившее в окрестностях города Перемышль на реке Сан. Именовали себя белыми хорватами, в отличие от одноимённого с ними племени,жившего на Балканах. Название племени производят от древнеиранскогослова «пастух, страж скота», что может свидетельствовать о главном егозанятии — скотоводстве.

Бодричи (ободриты, рароги) —полабские славяне (нижнее течение Эльбы) в VIII—XII вв. — союз вагров,полабов, глиняков, смолян. Рарог (у датчан Рерик) - главный город бодричей. Земля Мекленбург в Восточной Германии.
По одной из версий,Рюрик — славянин из племени бодричей, внук Гостомысла, сын его дочери Умилы и бодрического князя Годослава (Годлава).

Висляне —западно-славянское племя, жившее как минимум с VII века в Малой Польше.В IX веке висляне образовали племенное государство с центрами в Кракове, Сандомире и Страдуве. В конце столетия были покорены королём Великой Моравии Святополком I и были вынуждены принять крещение. В Xвеке земли вислян были завоёваны полянами и включены в состав Польши.

Зличане (чешск. Zličane, польск. Zliczanie) - одно из древне-чешских племён.Заселяло территорию, прилегающую к современному г. Коуржим (Чехия).Послужило центром образования Зличанского княжества, охватившего вначале 10 в. Восточную и Южную Чехию и область племени дулебов. Главным городом княжества был Либице. Либицкие князья Славники соперничали с Прагой в борьбе за объединение Чехии. В 995 году Зличане были подчинены Пржемысловичами.

Лужичане, лужи́цкие сербы, сорбы (нем.Sorben), венды — коренное славянское население, проживающее на территории Нижней и Верхней Лужицы — областей, входящих в состав современной Германии. Первые поселения лужицких сербов в этих местах зафиксированы в VI веке н. э.

Лужицкий язык разделяют на верхнелужицкий и нижнелужицкий.

Словарь Брокгауза и Евфрона дает определение: «Сорбы — название вендов и вообще полабских славян». Славянская народность, населяющие ряд областей в Германии, в федеральных землях Бранденбург и Саксония.

«Занятия русского народа»

План

Введение

I. Социальная организация

II. Земледелие и скотоводство

III. Ремесла

1. Кузнечное дело

2. Ювелирное дело

3. Гончарное дело

IV. Бортничество

V. Охота и рыболовство

VI. Торговля

Заключение

Список литературы

Введение

Культура русского народа слишком обширна для того, чтобы уместиться на малочисленных страницах подобной работы. Поэтому, мы постараемся лишь в общих чертах разобраться в том, чем жили наши предки, от чего зависел выбор того, или иного вида деятельности. Благо, данная тема широко, и не раз освещалась историками и этнографами нашей страны и их зарубежными коллегами. Целью данной работы является определение узкого круга основных занятий, характерных для жителей Руси, их зависимость от географического местоположения, предпосылки к возникновению…

I . Социальная организация

Древнерусское государство возникло как результат многовекового исторического развития восточных славян. Оно было настолько обширно, что представить, будто на всей его территории быт жителей был одинаковым – просто невозможно! Естественно, что род деятельности очень сильно привязывался к месту обитания. На берегах рек и морей – рыболовство, в степной зоне – земледелие и скотоводство, в лесах – охота, бортничество. Категоричного разделения, конечно же, не было – в любой местности хозяйство было комплексным. Однако окружающая среда все же оказывала огромное влияние. Поэтому предпочтение отдавалось большей частью виду деятельности, более соответствующему таким факторам как условия обитания, климат и т.д.

Жилые местности в старой России были: город, пригород, посад, слобода, погост, село, сельцо, деревня, починок. Возведение городов и поселков было вызвано расширением пределов русского мира. Города заводились раньше, чем поселения; в местах незаселенных, чтоб дать возможность жителям существовать на новоселье, надобно было приготовить для них обороны - возвести ограду, т.е. город.

Хозяйственной ячейкой являлась малая семья. А низшим звеном социальной организации непосредственных производителей, объединявшим хозяйство отдельных семей, служила соседская (территориальная) община - вервь. Переход от родовой общины и патриархального рода к соседской общине и малой семье произошел у славян в процессе их расселения, в VI - VII веках. Члены верви совместно владели сенокосными, лесными и водными угодьями, пашенные же земли были поделены между отдельными хозяйствами, принадлежавшими семьям, входящим в общину. Соседские общины объединялись в племенные княжества, а те - в союзы племенных княжеств.

В ходе хозяйственной деятельности восточных славян шел процесс обособления ремесла от земледелия, выделения ремесленников в качестве особой социальной группы (первоначально в основном кузнецов и гончаров).

Повсеместное распространение пашенного земледелия с использованием железных орудий труда создавало возможность получения прибавочного продукта, достаточного для содержания господствующего социального слоя. Выделение такого слоя было результатом разложения родоплеменных отношений, ускоренного расселением славян. Его основу составляла военно-служилая знать, сложившаяся в эпоху расселения.

Союзы племенных княжеств представляли собой сложный социальный организм. Их центром являлся укрепленный град (некоторые грады постепенно превращались в города). В укрепленной центральной части града находились дворы князей и знати, к ней примыкал посад, населенный ремесленниками торговцами. В градах происходили собрания свободных общинников (вече), на которых решались важнейшие вопросы. Но на ведущие позиции постепенно выдвигается слой профессиональных воинов - дружинников во главе с князем. Дружины фиксируются у славян, по данным византийских источников, уже в VI - VII веках. К IX столетию дружинники становятся привилегированной общественной группой. Князья сосредоточивают в своих руках (опираясь на военную силу и накопленные богатства) реальную власть в союзах племен. Все это создает объективные предпосылки для формирования государственных начал в социальном развитии славян.

Рассмотрим, как пример - племенное объединение полян, которое составило основу Древнерусского государства. Прежде всего - более развитое, чем в других славянских землях, комплексное хозяйство, основанное на плужном земледелии и домашнем скотоводстве, наличие сети укрепленных поселений с развитым ремеслом и существовавший уже несколько столетий племенной союз, внутри которого шли процессы объединения отдельных племен, сложения единого языка, культуры, имущественной и социальной дифференциации, выделения из недр первобытнообщинного строя феодального класса дружинников и сложения аппарата власти.

Нельзя не учитывать и выгодное географическое положение Киева как центра племен полян на Днепре. Определенную роль играл внешний фактор - постоянная угроза со стороны обитавших в степях кочевых народов. Все это привело к сложению единого Древнерусского государства с центром в Киеве.

Из выше описанного мы видим, что под воздействием внешних факторов (внешняя военная угроза) из общества выделяется целый класс, призванный решать подобную проблему. Это военные – «служилые» люди, нанимавшиеся на службу к князю, составлявшие его дружину и служившие большую часть жизни. Соответственно, в крупных городах, вроде Киева, процветали ремесленные занятия, сопутствующие военной службе: кузнечное дело (изготовление оружия, доспехов), шорное дело (лошадиная упряжь, одежда) и т.д. Это подтверждается результатами многочисленных археологических раскопок. Набор вещей, найденных в различных дружинных курганах, характеризует уровень развития культуры, ремесла, экономических связей и военного дела. Русские дружинники пользовались мечами длиной до 1 м., с широким лезвием, с прямым в виде бруска перекрестием. Такие мечи предназначались для рубящего действия. Вдоль лезвия меча (посередине) проходила ложбинка - кровосток. Перекрестие и навершие мечей обычно украшались серебряным узором. Эти каролингского типа мечи были широко распространены в Европе, в том числе и на Руси.

II . Земледелие и скотоводство

Основным населением Древней Руси были земледельцы. Поселения деревенского типа изучены пока плохо, так как они не имели укреплений и многие из них были разрушены более поздними поселениями. Как правило, они располагались на высоких берегах небольших рек, в поймах которых были пашни и луга. Сельские поселения возникали и на водоразделах, где обрабатывались лесные участки. Основой хозяйства являлось пашенное земледелие. Особенности его ведения в различных регионах Восточно-Европейской равнины определялись специфическими природно-климатическими условиями. Так, в южных (степных и лесостепных) районах, отличавшихся плодородием почв, была распространена переложная система земледелия, при которой участок целины распахивался и использовался в течение нескольких лет, после чего его забрасывали до восстановления плодородия почвы.

В северных районах, покрытых многолетними лесами, практиковалась подсечная система земледелия, требующая предварительной подрубки определенного участка леса и последующего его выжигания. После того удобренная золой почва в течение нескольких лет приносила урожай. Когда участок истощался, производилась расчистка новых земель. Восточные славяне применяли пахотные орудия с железными рабочими частями - рало (в южных областях) и соху (на севере). Среди зерновых культур преобладала пшеница, небольшое место занимала рожь, известны также просо, гречиха и ячмень.

Из технических культур возделывали лен и коноплю, выращивали капусту и другие овощи. По находкам костей животных выяснено, что в IX-XII вв. разводили коров, овец, свиней и лошадей. Из птиц были известны куры, утки и гуси. К этому времени относится большое количество найденных археологами, древнерусских серпов, коротких кос-горбуш, зернотерок, железных наконечников, наральников для почвообрабатывающих орудий. Подъем сельского хозяйства, его техническое оснащение были тесно связаны с развитием ремесла и торгового обмена .

III . Ремесла

Приобретение технических навыков и обособление ремесла от общехозяйственных задач происходили на обширной русской территории крайне неравномерно, и эта неравномерность была обусловлена совокупностью разнообразных исторических фактов, различно влиявших на темп развития. Само единство Руси, будучи категорией исторической, возникло лишь в преодолении областных различий.

«Первой формой промышленности, отрываемой от патриархального земледелия, является ремесло, т. е. производство изделий по заказу потребителя... Будучи необходимой составной частью городского быта, ремесло распространено в значительной степени и в деревнях, служа дополнением крестьянского хозяйства...» .

1. Кузнечное дело

Среди членов родового коллектива раньше всех других специалистов обособились металлурги, ведавшие сложным, опасным и несколько таинственным делом обработки руды в горнах и ковки раскаленного металла. Совершенно естественно, что с ростом общественного разделения труда именно кузнецы стали первыми ремесленниками-специалистами, что именно их, творцов металла, народ окружил множеством различных легенд и поверий: кузнец-колдун, «хитрец», находится под покровительством русского Гефеста - бога Сварога; он может не только выковать плуг или меч, но и врачевать болезни, устраивать свадьбы, ворожить, отгонять нечистую силу от деревни.

Металлургия того времени состоит из двух частей: 1) выплавка железа из руды и 2) кузнечная обработка железа. Оба процесса были связаны между собой, но, по всей вероятности, давно уже произошло разделение на домников и кузнецов. Древние домники работали на особом виде сырья - болотной руде, которая вплоть до XVIII в. сохраняла промышленное значение. Полученная тем или иным способом руда промывалась и подвергалась предварительной обработке, заключавшейся в дроблении ее и легком обжиге, способствующем процессу восстановления окислов железа. Самым сложным и ответственным делом являлась выплавка железа из руды, осуществлявшаяся при помощи так называемого сыродутного процесса.

Большинство источников, как было сказано, обособляют русов от славян.
Поэтому многие специалисты искали предков этого племени в неславянском населении Северного Причерноморья. Еще в средневековых памятниках русов отождествляли с роксаланами — ветвью иранского племени алан. Эту версию затем принял М. В. Ломоносов и еще позднее видный антинорманист Д. И. Иловайский. Наиболее привлекательной она остается и среди советских ученых. В какой мере особому интересу к аланам способствовала их высокая активность и подвижность в эпоху великого переселения! они прошли до побережья Северного моря и Атлантического океана, прошли в Испанию и Северную Африку, объединяясь то с готами, то с вандалами, то с иными племенами, всюду участвуя в сложении новых государств и народностей.

С племенем роксалан или аорсов увязывал русов известный советский историк и этнограф С. П. Толстов, причем он полагал, что племена эти изначально принадлежали к неиранской языковой группе и лишь позднее были иранизированы. Позднее украинский археолог Д. Т. Березовец отождествил русов с аланами Подонья. Развивая наблюдения С. П. Толстова и Д. Т. Березовца, украинский археолог и историк М. Ю. Брайчевский связывает с «сарматской Русью» «русские» названия днепровских порогов в записках византийского императора Константина Багрянородного (середина Х в.), тех самых названий, которые до сего времени остаются одним из главных оснований норманизма. Иранскую подоснову, восходящую к эпохе черняховской культуры (II-IV вв.), видит в земле полян-руси московский археолог В. В. Седов. Как будто к этой же мысли склонялся и известный археолог П. Н. Третьяков, но он предпочитал оставить вопрос открытым, так как видел в поднепровских древностях следы и западного — германского или западнославянского влияния. О. Н. Трубачев склонен связывать русь с выявленными им остатками древнего индоарийского этноса.

Норманистская точка зрения также остается достаточно представительной в нашей археологии и лингвистике. Ее придерживаются, в частности, археологи Д. А. Мачинский, Г. С. Лебедев, к ней склонялся в последние годы жизни М. И. Артамонов, к ней близок лингвист Г. А. Хабургаев. Многие лингвисты и историки, не считая русов норманнами (германцами-скандинавами), тем не менее признают значительную роль скандинавов в образовании Древнерусского государства, как раз исходя из данных, касающихся именно русов. Особенно часто такого рода подмены встречаются в общих работах или же в обзорах, имеющих целью отыскание следов пребывания скандинавов на территории Восточной Европы. Именно «русские» названия порогов и имена князей и дружинников «рода русского» более всего служат убеждению в существовании «норманнского периода» в истории Руси. При этом, как правило, ограничиваются отысканием чего-то похожего в Скандинавии, игнорируя более двух столетий назад высказанное меткое замечание М. В. Ломоносова: «На скандинавском языке не имеют сии имена никакого знаменования».

Вопрос о славянской прародине сложен потому, что мы не знаем, с какого времени начинать. Вопрос о начале «руси» еще сложнее, потому, что нет уверенности в главном: знаем ли мы язык этого племени? А источники дают столько различных «Русий», что среди них легко растеряться и затеряться. Только в Прибалтике упоминаются четыре Руси: остров Рюген, устье реки Неман, побережье Рижского залива и западная часть Эстонии (Роталия-Руссия) с островами Эзель и Даго. В Восточной Европе имя «Русь», помимо Поднепровья, связывается с Прикарпатьем, Приазовьем и Прикаспием.

Недавно Б. А. Рыбаков обратил внимание на сведения о Руси в устье Дуная. Область «Рузика» входила в состав Вандальского королевства в Северной Африке. И едва ли не самая важная «Русь» помещалась в Подунавье. В Х-ХIII веках здесь упоминается Ругия, Рутения, Руссия, Рутенская марка, Рутония.

Во всех случаях, очевидно, речь идет об одном и том же районе, каковым мог быть только известный по источникам V-VIII веков Ругиланд или Ругия. Располагалась Ругия-Рутения на территории нынешней Австрии и северных районов Югославии, то есть именно там, откуда «Повесть временных лет» выводила полян-русь и всех славян. Возможно, ответвлением этой Руси явились два княжества «Русь» (Рейс и Рейсланд, то есть Русская земля) на границе Тюрингии и Саксонии. Об этих княжествах, пожалуй, мало кто и слышал. А они известны источникам, по крайней мере, с XIII века вплоть до 1920 года, когда были упразднены. Сами «русские» князья, владевшие этими землями, догадывались о какой-то связи с восточной Россией, но не знали, в чем она заключалась.
Помимо названных «Русий», русские летописцы знали какую-то «Пургасову Русь» на нижней Оке, причем даже в XIII веке эта Русь не имела отношения ни к Киеву, ни к Владимиро-Суздальской земле.

В нашей литературе упоминалось (в частности, академиком М. Н. Тихомировым) о «русской» колонии в Сирии, возникшей в результате первого крестового похода. Город носил название «Ругия», «Руссия», «Росса», «Ройа». Примерно с тем же чередованием мы имеем дело и при обозначении других «Русий». Не исключено, что в каких-то случаях совпадали различные по смыслу, но сходно звучавшие названия. Но и факт широкого рассеяния родственных родов и племен тоже нельзя игнорировать. Эпоха великого переселения народов дает нам множество примеров такого порядка. В сущности, все охваченные им племена в конце концов распались, рассеявшись по разным частям Европы и даже Северной Африки. Притязания одних родов на господство по отношению к другим, им родственным, побуждали последних отделяться и уходить подальше от честолюбивых сородичей. Руги-русы, очевидно, пережили примерно то же, что наблюдалось у готов, аланов, свевов, вандалов и других племен. Еще и в Х веке византийцы называют русь «дромитами», то есть подвижными, странствующими.

В настоящее время ответа на возникающие естественно вопросы еще нет: никто и не пытался нанести на карту все упоминания Руси.
Разные представления об изначальной этнической природе русов сопровождаются обычно и соответствующими осмыслениями самого этнонима.

Норманисты указывают обычно на финское название шведов «Руотси», не объясняя, что вообще это название значит (а значить это слово в финских языках может «страна скал»), сторонники южного происхождения названия указывают на обозначение в иранских и индоарийских языках светлого или белого цвета, который часто символизировал социальные притязания племен или родов. Источники дают достаточно представительный материал и для иного подобного толкования. В Западной Европе Русь, как говорилось, называлась также Ругией, Рутенией, иногда Руйей или Руйяной. В первые века в Галлии существовало кельтское племя рутенов, которое часто сопровождалось эпитетом «флави рутены», то есть «рыжие рутены». Это словосочетание в некоторых средневековых этногеографических описаниях переносилось и на Русь, и, как это указывалось в нашей литературе, для такого перенесения требовалось какое-то хотя бы внешнее основание. И действительно, в Х веке североитальянский автор Лиутпранд этноним «Русь» объяснял из «простонародного» греческого, как «красные», «рыжие». Во французских источниках также, скажем, дочь Ярослава Мудрого Анна Русская осмысливалась и как Анна Рыжая. Название Черного моря как «Русского» встречается более чем в десятке источников Запада и Востока. Обычно это название связывается с этнонимом, служит, в частности, обоснованием южного происхождения Руси.

Это не исключено и даже вероятно. Но надо иметь в виду и то, что само это название осмысливалось как «Красное». В некоторых славянских источниках море называется не «Черным», а «Чермным», то есть Красным. Так же оно называется в ирландских сагах, выводящих первых поселенцев на острове Ирландии из «Скифии» (в ирландском языке: «Маре Руад»). Само название «рутены» происходит, видимо, от кельтского обозначения красного цвета, хотя на ругов-русов это название перешло уже в латинской традиции.

В русской средневековой традиции тоже была версия, что название «Русь» связано с цветом «русый». Традицию эту обычно всерьез не принимают. Тем не менее у нее весьма глубокие истоки. Так, в некоторых ранних славянских памятниках зафиксировано обозначение месяца сентября как руен, или рюен, то есть почти так, как в славянских языках назывался и остров Рюген (обычно Руйяна). Значение этого название месяца то же, что и прилагательного «русый»: именно коричнево-желтый, багряный (уже позднее слово «русый» станет обозначать несколько иной оттенок). По существу, все формы обозначения Руси в западноевропейских источниках объясняются из каких-то языков и диалектов как «красный», «рыжий». При этом необязательно речь должна идти о внешнем виде, хотя и внешний вид в глазах со седей мог этому соответствовать. Красный цвет в столь важной для средневековья символике означал могущество, право на власть. Красный цвет могли специально подчеркивать, как подчеркивал автор «Слова о полку Игореве» «черленый», то есть красный цвет щитов русичей. Для язычников эпохи военной демократии было свойственно и ритуальное раскрашивание, на что обращал внимание Юлий Цезарь, говоря о бриттах (они красились в синий цвет).
О языке русов сведений пока мало, и нужна конструктивная концепция, которая позволила бы объяснить разрозненный материал. Выше упомянуто любопытное сообщение анонима XV века, согласно которому рутены называли поморян «галматами». В этой связи напрашивается параллель с иллирийскими далматами, тем более что и известных по германским источникам гломачей называли также делемичами. Географ XVI века Меркатор язык рутенов с острова Рюген называл «словенским да виндальским». Очевидно, какое-то время рутены были двуязычными; переходя на славянскую речь, они сохраняли и свою исконную, которую Меркатор считает «виндальской», то есть, видимо, венедской. В современной германской лингвистике имеет широкое распространение и обоснованная версия, по которой в северных, прибалтийских пределах некогда жили не германцы, а иллирийцы или венеты, так называемые «северные иллирийцы». Доказывается этот тезис главным образом материалом топонимики. Значительная часть топонимики северо-западного побережья Адриатики имеет аналогии в Юго-Восточной Прибалтике. Добавим, что та же топонимика встречается также в северо-западной части Малой Азии и прилегающих к ней европейских областях.

Топонимика иллирийско-венетского облика уходит в достаточно глубокую древность, может быть, к концу эпохи бронзы, когда по всему Европейскому континенту происходят значительные передвижения племен, в том числе передвижения, вызванные поражением Трои и ее союзников из Малой Азии, в том числе венетов (XII в. до н. э.). Именно в последней четверти II тысячелетия до н. э. на юго-восточном побережье Прибалтики появляется чуждое для этого района узколицее население, которое и доныне отражается в облике живущих на морском побережье литовцев, латышей и эстонцев. Именно эта часть Балтийского моря называлась некогда Венедским заливом, и такое название применительно к Рижскому заливу сохранялось вплоть до XVI столетия.

Как соотносились иллирийский, фракийский и венетский языки, остается неясным, но принадлежали они, по всей вероятности, к одной группе. Близок к этой группе был и кельтский язык, хотя кельтические черты в культуре южного берега Балтики, которые выявляются немецкими археологами в последнее время, возможно, имеют уже вторичное происхождение, наслаиваются на более раннюю венето-иллирийскую культуру. Имена послов и купцов «от рода русского», называемые в договорах руси с греками Олега и Игоря, находят более всего аналогий и объяснений именно в венето-иллирийском и кельтском языках. Встречаются в их числе и такие, которые могут быть истолкованы из иранских языков, что неудивительно, если учесть глубокие местные традиции этого языка в Поднепровье, а также в эстонском (чудском) языке.

Итак, русь, славяне, венеды. Исторические судьбы этих трех поначалу разных народов оказались настолько тесно переплетены, что в районе Восточной Европы они со временем стали представлять собой своеобразное единое целое. Процесс объединения (ассимиляции) проходил на основе славянского элемента, но этнические различия сохранялись еще довольно долго, в частности, эти различия отразились в «Повести временных лет».

Единое целое трех народов стало основным компонентом формирующейся в IX — XI веках древнерусской народности. В то же время наличие различных этносов в немалой степени повлияло на форму и характер Древнерусского государства.

Древняя Русь была государством изначально многоэтничным, а потому неизбежно в рамках его сочетались разные формы управления. Славянская форма была наиболее распространенной и устойчивой, и она в конечном счете просматривается позднее г. условиях феодальной раздробленности. У балтов и угро-финнов складывается подобная же форма, причем в значительной степени это, видимо, было следствием славянского влияния. Дело в том, что у тех и других еще не был четко отлажен племенной уровень организации, а разрозненные местные общины (территориальные или родовые) включались в систему, привносимую славянскими колонистами, и скоро ассимилировались.

На юге Руси ассимилировались остатки ираноязычных племен. Это население издавна имело довольно развитые формы организации и долго могло их сохранять. Наибольшее же значение имели русь на юге и варяги на севере Восточной Европы.
Именно вопрос об этнической принадлежности руси и варягов, а также о их роли в создании большого государственного объединения на территории Восточной Европы послужил основанием длительного спора норманистов и антинорманистов. Спор этот всегда имел много оттенков от чисто научных до откровенно политических, спекулятивных. Эти оттенки сохраняются и сейчас. А потому на существе проблемы надо остановиться несколько подробнее.

В летописи, как было сказано, соединены разные представления о начале Руси. Один из древнейших летописцев поставил в начале своего труда три вопроса: «Откуда пошла Русская земля», «кто в Киеве нача первее княжити» и «откуда Русская земля стала есть». Ответ прежде всего на эти вопросы и надо искать в тексте. Он и действительно есть в летописи: русь — это поляне, некогда они, как и другие славяне, вышли из Норика — римской провинции на Правобережье Дуная. Первыми князьями в Киеве были Кий и его братья, после чего «род их» княжил у полян-руси. Летописец не знал точно, когда все это было, хотя до него дошли предания о дунайских походах Кия, о приеме его неким византийским «царем». Не знал он и о том, почему полян стали называть русью. Но он настойчиво подчеркивал, что «поляне, яже ныне зовомая русь» — племя славянское, что вместе с другими славянскими племенами оно получило начала христианства еще в Норике от апостола Павла и т. п.

Другой летописец считал, что русь — это варяги, которые пришли в середине IX века к северо-западным славянским и чудским (угро-финским) племенам и установили господство над ними, а затем спустились вниз по Днепру и обосновались в Киеве, сделав его «матерью городов русских». Судя по «Слову о полку Игореве» и позднейшим славянским хроникам, были и иные версии происхождения Руси и начала Русского государства, по крайней мере, происхождения династии. Но две названные оставались главными, повлиявшими и на позднейшую историографию.

Норманистская концепция зародилась в годы бироновщины (30-е годы XVIII века). Это была эпоха повсеместного торжества абсолютизма, эпоха, когда верили, что от главы целиком зависит благосостояние государства и подданных, а любой произвол монарха оправдывался его якобы обязательно благими намерениями. Это была эпоха, когда на раздавленный аппаратом угнетения народ смотрели как на «не способный» на какую-либо самодеятельность. А начавшееся с развитием буржуазных отношений формирование наций заключениям о «способности» и «неспособности» придавало и этнический характер: одни народы более «способны», другие — менее.

Славяне попадали в число последних, германцы, у которых пробуждение национального сознания началось несколько ранее, — в разряд первых.

Откровенная тенденциозность создателей норманской теории 3. Байера и Г. Миллера вызвала резкую отповедь М. В. Ломоносова, доказывавшего, что варяги-русь — выходцы с южного и восточного берегов Балтики, принадлежавшие к славянскому языку. Если учесть, что такое представление было распространено в источниках XV — начала XVIII века, причем не только славянских, то говорить о Ломоносове как о родоначальнике антинорманизма можно лишь условно: по существу, он восстанавливал то, что ранее уже было известно, лишь заостряя факты, либо обойденные, либо произвольно интерпретированные создателями норманно-германской концепции. Спор в это время довольно четко выявлял и позиции: немецкая часть Академии наук и бюрократии держалась норманизма, русские ученые и кое-кто из придворных — антинорманизма.

В XIX веке картина станет более сложной. Против норманизма выступит немец Г. Эверс, а одним из столпов норманизма станет выходец из крепостного сословия М. П. Погодин (18001875). Правда, его эмоциональные восклицания в защиту норманизма слишком слабо подкреплялись конкретным материалом. Он вообще считал, что «главное, существенное в этом происшествии, относительно к происхождению Русского государства, есть не Новгород, а лицо Рюрика, как родоначальника династии». «Младенец Рюриков, Игорь, — поясняет эту мысль Погодин, — с его дружиною есть единственный ингредиент в составлении государства, тонкая нить, которою она соединяется с последующими происшествиями. Все прочее перешло, не оставив следа. Если бы не было Игоря, то об этом северном новгородском эпизоде почти не пришлось бы, может быть, говорить в русской истории или только мимоходом».
Иными словами, норманское участие в сложении государства сводится у Погодина к происхождению государя.

В наше время многие из тех, кто отводит норманнам куда большую роль, кто признает норманской не только династию, но и дружину и вообще социальную верхушку, не считают себя норманистами. Это произошло потому, что вопрос о составе социальной верхушки стал отодвигаться как несущественный, а внимание сосредоточилось на отыскании элементов социального неравенства, которое должно вести к образованию классов и государства.

Спор норманистов и антинорманистов действительно не может теперь восприниматься так, как это было в прошлом столетии. Возможности князя с дружиной вовсе не были столь беспредельными, как это казалось дворянско-буржуазным историкам и социологам. Внутренние законы развития общества в конечном счете преодолевают внешнее воздействие. Но только в конечном счете. А живущее поколение может и не дождаться торжества исторической закономерности, потому что на пути ее встанет какая-то извне появившаяся сила.

В старой норманистской литературе обычно подчеркивался благодетельный характер норманского завоевания или просто утверждения норманнов на верху социальной лестницы. Но в отдельных работах и публицистических сочинениях просматривалось и чисто расистское упоение превосходством силы.

Антинорманисты обычно указывали на отсутствие германизмов в языке, языческих культах, вообще в культуре.
Нынешние неонорманисты часто этим аргументам противопоставляют указания на то, что норманны и всюду в Европе не оставили никакого следа. Только это утверждение неверно. Норманны всюду оставили след, и след кровавый, разрушительный. Правильным было бы сказать, что они нигде не играли созидательной роли. А такой вывод будет полезен для сопоставления с тем, что происходило в Восточной Европе. Он, во всяком случае, должен учитываться нынешними приверженцами идеи «норманно-славянского синтеза», пытающимися представить дело таким образом, будто известные всей Европе кровожадные разбойники сразу «размякли», как только увидели созревших для получения государственности славян.

Необходимо подчеркнуть, что норманскую теорию нельзя опровергнуть общими соображениями. Исходя из теоретических положений, можно лишь отвергнуть рассуждения о «способных» и «неспособных» к чему-либо народах.

А эти рассуждения, вытекая из норманистской концепции, вовсе для нее не обязательны. Не имеет особого значения и спор о роли пришельцев. Если это норманны, то, по аналогии с Западной Европой, ее следовало бы оценить как отрицательную. Но и такая оценка не подрывала бы норманизма. Иными словами, норманизм опирается на самые различные методологические посылки, причем все, принимающие фактическую аргументацию норманистов, неизбежно являются ее приверженцами, как бы далеко они ни расходились в оценке роли и влияния норманнов в Восточной Европе.

Некоторое время назад решающим доводом против норманизма служило убеждение, что все народы из века в век развиваются примерно на одной и той же территории. Теперь этот аргумент помогает скорее норманизму, так как факт многочисленных переселений и перемещений народов очевиден.

В Европе не найти ни одной страны, народ которой не включал бы в свой состав выходцев из доброго десятка языков и племен. И в Восточной Европе следует учитывать, когда и с чем пришли сюда те или иные племена и народности.

Это, кстати, прояснит, что привнесли германцы, если они что-то привнесли.

О форме организации славянских племен, точнее, племенных союзов в VI — IX веках выше говорилось. По существу, это стройная, созданная снизу, прежде всего в хозяйственно-экономических целях система, в которой высший слой еще не отделился от низовых звеньев. Мы сейчас несколько искусственно заостряем вопрос на том, можно ли эту весьма устойчивую систему назвать государством, или же следует ограничиться более осторожным определением. А говорить стоило бы о возможных альтернативных государственных формах и их эффективности в данных условиях. И в этом плане интересны представления о задачах высшей власти, свойственные людям той давней эпохи.

У автора «Повести временных лет» на первом месте — понятие «земля». «Русская земля». «Деревская земля», позднее также «Новгородская» и «Суздальская земля». Не род, не племя и не князь. Само понятие «племени» в этом случае предполагает тоже не кровнородственное, а территориально-историческое значение, то есть имеет в виду не кровных родственников, а людей, объединенных общей территориальной организацией. В заслугу Владимиру летописец ставит то, что он вместе со старейшинами радел «о строе земленем, и о ратех, и о уставе земленем». В гриднице Владимира шли пиры, на которые свободно могли приходить «бояре и гриди, и соцкие, и десяцкие, и нарочитые мужи, при князе и без князя». Здесь, правда, уже нет простонародья, но представители народа еще есть, и князь заинтересован в привлечении их на свою сторону.

Древний киевский летописец поставил и вопрос о начале княжеской власти в Киеве. Но принципиальное значение придавалось ему лишь потому, что кто-то оспаривал княжеское достоинство Кия и его преемников, как княжеское же достоинство и правителей отдельных земель. Очевидно, сам летописец ставил выше власть, идущую от земли, по сравнению с той, которая ложится на землю извне, будь она «своя» или «чужая».

В сказании о призвании варягов, возникшем явно позднее, над «землями» возвышается внешняя и извне пришедшая власть. По летописи, потребность в ней возникла потому, что, освободившись от варяжской дани, племена словен, кривичей, веси, чуди и мери утонули в усобицах. Поэтому они договорились пригласить в качестве третейского судьи князя извне, «иже бы володел нами и судил по праву».

Достаточно взглянуть па карту, и станет ясно, что экономических потребностей в объединении обширнейшей территории союзов племен не было ни в IX веке, ни много позднее. Соединение разноязычных территорий могла осуществить только именно внешняя власть. Развитие частной собственности вносило противоречия в племенную организацию, но сломать ее она не могла.
Эту организацию не сломает и внешняя власть, хотя она и будет к этому стремиться. Именно на этой российской территории вплоть до XIX века сохранится обычное право, противостоящее государственному законодательству.

В сказании о призвании появляется и идея «права» на княжение единственного рода. Насаждалась эта идея Мономаховичами, отстоявшими от родоначальника династии Игоря на целых семь поколений. И похоже, что, кроме них, никто и не вел себя от Рюрика. Во всяком случае, в «Слове о полку Игореве» легендарным родоначальником русских князей признается Троян, а главный герой — Игорь Святославич — назван его «внуком», то есть потомком.

Необходимо иметь в виду, что и слово «владение» под пером летописца означало нечто иное, нежели позднейшее феодальное или княжеское владение. В славянском языке не случайно (так же, как в кельтском) одним словом обозначалась и земля, и управление на ней: власть (волость). «Владение» в этом смысле не означало ни господства, ни собственности. Это была форма — почетной и доходной, по все-таки обязанности. На практике, конечно, владельцы стремились стать и господами и собственниками. Тем не менее княжеский удел никогда не сливался с государственным владением. Да и в рамках домена собственность князя ограничивалась. Не случайно, что, когда в середине XIX века в канун крестьянской реформы возник вопрос, кому принадлежит земля, ясного ответа на него никто не мог дать.

Как было сказано, экономически целесообразная земская власть не могла простираться на обширные территории. Возвыситься над ними могла лишь власть, так или иначе внешняя. Таковая, естественно, пользовалась противоречиями между отдельными землями-княжениями и, конечно, не забывала напомнить о своих заслугах в поддержании «порядка», а также в организации обороны или же походов па внешнего врага. На юге таким племенем-объединителем оказались поляне-русь.

Дунайские воспоминания древнейшего киевского летописца относятся к эпохе великого переселения. Но восстановить ход событий с VI по IX век в Поднепровье в настоящее время не представляется возможным. Можно лишь предполагать, что здесь сосуществовали еще не слившиеся собственно славянские и русские племена вместе с остатками какого-то иного местного и пришлого населения. Кое-что летописец прояснил, сам того не подозревая.

Ему очень хотелось приподнять достоинство полян, обосновать их право на первенство в славянских княжениях, а показал он то, что поляне сохраняли еще черты, характерные для многих племен эпохи переселений.

Существеннейшие отличия от остальных славян поляне сохранили в двух наиболее стойких традиционных сферах: в формах семьи и в погребальном обряде. У всех славян было трупосожжение. Поляне выделялись трупоположениями, и это сообщение летописца подтверждается археологическим материалом. У славян при сохранении многоженства преобладала малая семья.

И это тоже подтверждается археологическими данными: размеры полуземлянок (10-20 квадратных метров) могли вместить только малую семью. «Большие дома» черняховской культуры (II-IV вв.) обычно достигали сотни и более квадратных метров. Летописец особое значение придавал форме брака, отметив, что у славян вообще «брака не было», а было умыкание во время игрищ между селами по договоренности с невестой («с нею же кто совещашеся»). Браком в данном случае обозначается своеобразная коммерческая сделка, покупка жены. У полян сохранилась даже такая специфическая особенность, распространенная у племен эпохи великого переселения, как «утренний дар» жениха молодой супруге после первой брачной ночи.

Летописец специально остановился на том, что молодежь древлян и других славянских племен не почитает старших, родителей. Сами молодые решают и устраивают свои семейные дела. Такое положение естественно, когда основной ячейкой является малая семья, а община строится по территориальному, а не кровнородственному принципу. У полян положение другое. Здесь молодежь в подчинении у старших, которые заключают и браки, причем молодую обязательно приводят в дом родителей жениха. «Большая семья» — обычно наследие кровнородственной общины. Судя по данным, относящимся к Центральной Европе, руги-русы всюду долго сохраняли ту форму общежития, которая была ранее характерна для готов, лангобардов и некоторых других племен. За основу здесь принималась не земля, не территория, а родственная группа, которая легко могла сменить место проживания. Но поскольку группы эти были сравнительно малочисленными, они так или иначе должны были включаться в местную территориальную структуру.

Киевский летописец, прославляя полян, уже и не замечает, что «большая семья» менее гармонирует с территориальным принципом организации общества, нежели семья «малая».

Как отмечалось ранее, руги-русы обычно всюду отличались известными претензиями на особое положение, кичились древностью рода, знатностью происхождения. С какими-то притязаниями выступал и «род русский» в Поднепровье. Но суть их летописец нам не разъяснил, да он и не отделял русь от славян по языку и происхождению.

Киевский летописец, как было сказано, не слишком жаловал княжескую власть. Для него она была лишь вершиной земского устроения, а о ее наследственном характере он говорит лишь потому, что кто-то оспаривал права местной киевской династии. Вообще это очень существенно, что киевские князья не могут даже и похвалиться древностью своего рода: не перед кем. Может быть, сказывается и другое: в VIII-IX веках по днепровские племена, по летописи, платили хазарам дань, а освобождение от этой дани пришло извне, со стороны варягов-руси. Между тем в Западной Европе, где титулованию придавалось особенно большое значение, русские князья неизменно называются «королями», тогда как, скажем, польские князья лишь «герцогами». Адам Бременский и Гельмольд специально отмечают, что у западных славян «королей» имеют только руяне (русы) с острова Рюген.
Королевское достоинство всех русских князей уходит, следовательно, в уже забытую древность, видимо, в ту пору, когда дунайские руги получили статут федеративного по отношению к Риму королевства.

По договорам 911 и 945 годов видно, что главными занятиями «рода русского» были война и торговля. В договоре Игоря названо 25 послов от княжеской семьи и бояр, причем от каждого индивидуально, и еще 26 послов-купцов, представляющих, видимо, остальных русов — торговцев и ремесленников. Многочисленное посольство в данном случае свидетельствует о противоречиях в корпорации, претендующей на первенствующее положение, о слабости самой княжеской власти, а также о господстве в рамках корпорации частной собственности. В сущности, у этого рода не было никакой общей собственности, если не считать притязаний на обладание славянскими землями по пути «из варяг в греки», что в Х веке означало сбор дани и замену в некоторых случаях местных княжеских династий сыновьями киевского князя.

«Род русский», известный по договорам, в большинстве, видимо, состоял из пришельцев с севера, хотя в числе дружинников и купцов было много носителей имен, характерных для Иллирии и Подунавья, а в княжеской династии преобладали славянские имена. Но пришельцы с севера вопреки мнению норманистов не только сами не были шведами, но даже и в состав дружины их еще практически не включали. Ведь даже после принятия христианства, до конца XI века, у шведов господствовало многоженство, тогда как у полян-руси была моногамия. Не было у шведов и наследственной королевской власти. Иван Грозный даже в XVI веке упрекал шведского правителя Юхана III в том, что он некоролевского рода и что в Швеции вообще никогда не было королей, а потому якобы и не могла шведская сторона претендовать на равный с московским царем дипломатический этикет.

Разумеется, из того, что шведские конунги вплоть до XIV века избирались племенными собраниями, никак не может следовать вывод, подобный тому, что сделал Иван Грозный. Как раз такая система признак не «отсталости», а целесообразности. Она эффективна практически во все времена. Именно такая система помогла Скандинавии очиститься от викингов и избежать крепостного права. Но это явно не та система, что характеризовала русов на любой занимаемой ими территории.

Необходимо иметь в виду, что неизбежные конфликты между «родом русским» и собственно славянским населением, по крайней мере, в Х веке не несли межэтнического антагонизма. Русы ощущали себя аристократическим, но славянским же родом. Не случайно, что славянские имена-титулы распространяются прежде всего в княжеской семье, а договоры писались на славянском языке (предположительно с помощью глаголического, «русского» письма). Естественно, что шло и обычное в таких случаях «размывание» рода в результате брачных контактов, включения в его состав иноплеменных дружинников и, главным образом, за счет стирания различий в культурной сфере, прежде всего в верованиях. Но при этом киевские русы все-таки не забывали о своих сородичах где-то в Подунавье, в Центральной Европе, может быть, и в Прибалтике.

Правда, и во всех других районах, где оседали группы ругов-русов, преобладала славянская речь, и центральноевропейские рутены также обычно рассматриваются в источниках как особая ветвь славян.

В традиционном норманизме этнонимы «русь» и «варяги» воспринимались как равнозначные, а потому скандинавское происхождение варягов доказывалось обычно материалами, относящимися к руси. Большинство советских ученых считает русь южным, причерноморским (хотя и неславянским) племенем, варягов же в согласии с норманистами признает за шведов. Между тем, если о неславянстве русов говорят многие источники, то в отношении варягов IX-Х веков таких материалов вообще нет. Норманизм держится на том, что послы от «кагана росов» в Германии в 839 году вроде бы оказались <свеонами>, что в 844 году на Севилью напали русы, пришедшие откуда-то с севера, что Константин Багрянородный в середине Х века называет днепровские пороги славянскими и «русскими» именами, что хронист Лиутпранд в Х веке отождествляет «русов» с нордманнами и что сами имена «рода русского» в договорах — неславянские. Но ведь это все именно русы, а не варяги. Варяги же могут рассматриваться в этом контексте лишь в той мере, в какой они русы, в какой оправданно их отождествление.

Совершенно очевидно, что именем «варяги» в разных случаях покрываются разные этносы. «Варяги-русь» — это, по всей вероятности, действительно русы — русы балтийские, родственные дунайским, поднепровским и прочим. Так могли называть и обитателей Рюгена, и группы русов-ругов, рассеянных по восточному побережью Балтики. Может быть, особое внимание должна привлечь Роталия (Западная Эстония), поскольку в русском именослове много имен явно чудского, эстонского происхождения, а такие имена, как «Игорь», «Игельд», «Иггивлад», могут прямо сопоставляться с «иговским языком», особо выделяемым Курбским еще в XVI столетии на территории Эстонии. Эстония зажимает особое место и во всех сагах, где речь заходит о Руси, в частности в сагах об Олафе Трюггвасоне.

Вместе с тем киевский летописец имеет в виду нечто иное, когда говорит о варягах. В самом раннем упоминании варягов — именно свидетельстве летописца времени Владимира — они живут на восток от чуди (эстов) до «предела Симова», под которым разумелась Волжская Болгария. Это были как раз те земли, на которых утвердились варяги, пришедшие с Рюриком.

Самих новгородцев и южные и северные летописцы выводили «от рода варяжска». Западные пределы расселения варягов киевский летописец ограничивает, с одной стороны, польским Поморьем (Поморье принадлежало Польше в конце Х века) и с другой — территорией Дании, называемой в Повести временных лет «землей агнян», то есть англов — германского племени, занимавшего южную часть Ютландского полуострова. Соседями англов на южном берегу Балтики были «варины», «вары», «ваары», «вагры» — племя, принадлежавшее к вандальской группе и к IX веку ославянившееся. В генеалогии саксонского рода Веттинов, составленной в XIII веке, в связи с событиями конца Х — начала XI века упоминаются два маркграфа, управлявших «маркой Верингов». Так называлась именно область обитания варинов.

Тождество «варягов» с «варинами» с языковой точки зрения очевидно. У этнонимов один и тот же корень, а различия в этнообразующих суффиксах обычны для всей этой территории; в кельто-романских языках этноним должен звучать как «варины», в германских — «вэринги», у балтийских славян — «варанги», у восточных — «варяги».
Достаточно очевидно и значение этнонима. В немецкой литературе давно принята этимология племенного названия «варины» от старого индоевропейского «вар» — море, вода. В сущности, это одно из основных обозначений воды в индоевропейских языках, вариантами которого являются также «мар» или «нар» («варангов» — варягов — в Византии иногда звали также «марангами»). И только заведомо тенденциозное желание перенести «вэрингов» в Скандинавию побуждало искать для них какую-то иную этимологию.
Варяги, следовательно, — это просто поморяне. Поэтому название это всегда распространялось на разные морские народы, и только на морские.

Каждой эпохе свойственно смотреть на предшествующие свысока. Сколько раз летописцам приходилось подвергаться критике и поучениям со стороны не слишком благодарных потомков! Почему это варяги, построив новый город, называют его «Новгород»? Почему они дают название «Белоозеро» городу, воздвигнутому на территории, куда еще и славяне-то не проникали? Почему Изборск, Плесков-Псков — и ни одного «хольма», «бурга», «штадта»? А во времена, когда писал летописец, просто еще и не было этой проблемы. Он рассказал, что приходили варяги «из-за моря», а язык их был понятен и киевлянам. В XVIII веке летописца начнут журить за наивность и простоту. И XVIII век покажет, что даже не слишком многочисленного иноземного слоя в высших эшелонах власти достаточно, чтобы на тех же территориях место «градов» заняли «бурги».

Сейчас главным прибежищем норманизма является археология. Но и интерпретация археологических данных оказывается подчас полярной. Известный ленинградский археолог Г. С. Лебедев в ряде работ готов был увязать с норманнами чуть ли не все погребения киевской знати Х века. А в другой работе он признает, что к скандинавским может быть отнесено лишь одно погребение из 146. Почему-то до сих пор многие археологи просто закрывают глаза на известные археологические же факты. Так, по всему северу Руси распространена специфическая фельдбергерская керамика, характерная для балтийских славян VIII — Х веков. На посаде города Пскова она составляет в соответствующих слоях свыше 80 процентов. Много ее в Новгороде и других городах, доходит она до Верхней Волги и Гнездова на Днепре, то есть до тех областей, где киевский летописец помещал варягов. А в Киеве ее нет вовсе. И с такого вот рода фактами, видимо, и связано противопоставление «варягов» и «руси», прослеживающееся в ряде летописных текстов.

Влияние Балтийского Поморья сказалось даже на антропологическом облике населения Северной Руси. Проанализировав материалы, относящиеся к Х-XIV векам, известный специалист В. В. Седов установил, что «ближайшие аналогии ранне средневековым черепам новгородцев обнаруживаются среди краниологических серий, происходящих из славянских могильников Нижней Вислы и Одера. Таковы, в частности, славянские черепа из могильников Мекленбурга, принадлежащие ободритам». То же население достигало и Ярославского и Костромского Поволжья, то есть того района, к которому всегда привлечено особое внимание норманистов.
Даже и в наше время сохраняются островки, где живут непосредственные потомки тех давних переселенцев. Так, обследовав недавно население Псковского обозерья (западное побережье Псковского озера), антропологи Ю. Д. Беневоленская и Г. М. Давыдова обнаружили группу, принадлежащую к «западнобалтийскому типу», который наиболее распространен у населения южного побережья Балтийского моря и островов от Шлезвиг-Гольштейна до Советской Прибалтики.

Колонизационный поток с южного побережья Балтики на восток должен был начаться с конца VIII века, когда Франкское государство, сломив сопротивление саксов, стало наступать на земли балтийских славян и остатки давнего местного населения. В этом же направлении отступает и часть фризов (из области нынешних Нидерландов), особенно после крупного поражения от датчан в битве при Бравалле в 786 году. Распространение здесь христианства все более стирает этнические различия, но углубляет религиозные и социальные. Опорные же пункты язычества оказываются на южном берегу Балтики.

Сама Скандинавия также оказалась на пути колонизационного потока, идущего с запада на восток. В Скандинавии долго сохранялись славянские поселения. В поток этот неизбежно вовлекались и собственно скандинавы, не говоря уже о вооружении в предметах быта, которые можно было и купить, и выменять, и отнять силой на любом берегу Балтийского моря. Необходимо только иметь в виду, что в IX-Х веках уровень материальной культуры на южном берегу Балтики был едва ли не самым высоким в Западной Европе, а варины еще в VI веке славились изготовлением мечей, которые привозились на продажу в Италию.

В сказании о призвании варягов особенно подчеркивалась знатность рода Рюрика, хотя никаких доказательств в пользу этого не приводилось. В некоторых средневековых генеалогиях Рюрика с братьями выводили из рода ободритских князей (их считали сыновьями Годлава, убитого датчанами в 808 году), а тех, в свою очередь, привязывали к венедо-герульской генеалогии, по древности уступавшей только датской. Других альтернативных генеалогий для Рюрика нет, если не считать откровенно фантастическую легенду о родстве его с римскими Августами (кстати, и в этом случае его выводили с южного берега Балтики). Но летописцы, настаивавшие на приоритете Рюрика перед другими династиями, видимо, и не могли ни на что реальное опереться, так как на севере княжеская власть явно имела меньшее значение, нежели на юге, в Киеве. Варяги привносили с собой вовсе не монархическую систему, а что-то вроде афинского полиса. Древнейшие города севера, включая Поволжье, управлялись примерно так же, как и города балтийских славян. Кончанская система Новгорода близка аналогичному территориальному делению Штеттина.
Даже необычно важную роль архиепископа Новгорода мы поймем лишь в сравнении с той ролью, которую играли жрецы в жизни балтийских славян, по крайней мере, некоторых из них. И не случайно, что позднее, когда княжеская власть будет осваивать Волжско-Окское междуречье, в противовес старым «боярским» городам будут воздвигаться новые, княжеские, а в самой новгородской земле княжеской власти так и не удастся утвердиться.

Варяжский тип социально-политического устройства — это в конечном счете тот же славянский (во всяком случае, более славянский, чем собственно русский), основанный полностью на территориальном принципе, на вечевых традициях и совершенно не предусматривающий возможность централизации. Отличительной особенностью этого типа является большая роль города вообще и торгово-ремесленного сословия в частности. Именно высокий уровень материальной культуры и отлаженность общественного управления обеспечили преобладание переселенцев на обширных пространствах севера Руси, а также быструю ассимиляцию местного неславянского населения.

Таким образом, в принципе правы те, кто считает, что государственность на Руси сложилась ранее вокняжения Рюриковичей или каких-то иных династий. Только естественная государственность в эту эпоху не могла простираться на необозримых пространствах. Соединить их могла лишь какая-то внешняя сила, внешняя для большинства областей. Да и при этом условии единство могло сохраняться лишь при определенной взаимной заинтересованности. Скажем, освобождение от хазарской дани могло создать внешней власти необходимый авторитет, а невысокие размеры дани поначалу окупались выгодами относительной безопасности и вовлечением в международную торговлю, а также в дальние походы. Внешней силой в IX-Х веках является «род русский», видимо соединивший выходцев из Поднепровья, Подунавья и Прибалтики. Варяги и отчасти фризы, включившиеся в колонизационный поток с конца VIII века, могли пополнить княжеские дружины, но самостоятельной роли все-таки не играли, а на севере Руси именно они повлияли на создание полисной системы, не принимающей централизации.