Элементы языка и их функции. Система и структура языка

Система – совокупность элементов и тех отношений, в которые эти элементы вступают.
Системы: естеств. и искусств., технич., первичные и вторичные, сложные и простые.
Система яз. = единицы языка + структура. Система языка – совокупность единиц яз.и тех отношений , в которые могут вступать друг с другом эти единицы. Сист.яз.сложная система, т.к. является системой систем, состоит из уровней, которые сами являются системами. Простая сист., т.к. единицы однотипны.

Структура – сами отношения , в которые вступают эти элементы. То есть структура – это часть системы. Структура характерна для всех наук. (биология, химия, лингвистика)

20-30гг – появление нового направления в языкознании – структурализм . Структуралисты изучают только структуру языка. Существует Пражский, Лондонский, Датский и Американский структурализм.

Условия для системы:

· В системе должно быть множество элементов (10^8, 10^10). Язык одна из самых сложных систем по количеству знаков.

· Система должна быть целостная . Целостность системы обеспечивают связи.

Таким образом, система представляет собой единицы + структуру.

Щерба придумал фразу с так называемыми «чистыми отношениями» (только структура) между единицами . В этой фразе использованы несуществующие слова для того, чтобы абстрагироваться от их значений и таким образом показать только отношения между ними. «Глокаякуздра штекокудланулабокра и курдячитбокренка»

«Структуры стабильны, они определяют систему языка .» -- Ф. де Соссюр. Также Соссюр сравнивал систему языка с шахматной доской. Она определяется не материалом, а структурой.

Чтобы дать полное описание системы языка, надо описать:

· инвентарь языка(единицы языка) – это дескриптивный подход

· связи между единицами – структурный подход

· функции, которые данная система выполняет – функциональный подход

Существует некоторые другие подходы к описанию системы:

• Страфикационный подход – как соотносятся разные части системы, по уровням.
• Динамический подход –каким образом происходит переход из языка в речь.
• Семиотический подход – смыкается с дескриптивный подходом.

Язык – система динамическая, открытая, никогда не бывает полностью «правильной», но всегда к этому стремится.

Системность языка выражается не только на уровне смысла (план содержания), но и на всех других уровнях (план выражения): на фонетическом, лексическом, грамматическом уровнях.Из этого можно заключить, что язык – система систем.

Термин «уровень языка » появился в 60-е годы. Его ввел французский лингвист Бенвенист .

Уровень – часть системы языка, которая объединяет однотипные (гомогенные)и одноименные данному уровню единицы . Единицы каждого уровня выполняют собственные функции в языке. Уровнеобразующим элементом является сама единица (ее наличие). Есть единица, значит, есть и уровень

Не существует стилистического уровня , потому что нет соответствующей единицы.

Уровни бывают двух видов: основные и промежуточные (дополнительные)

Основных уровней 4:

· Фонетический

· Морфологический

· Лексический

· Синтаксический

На каждом уровне есть своя единицы. Эта единица существует в двух разновидностях: как единица языка и как единица речи. В чем различие? Языковые единицы – это абстракция, некая модель, ее нельзя произнести . Языковая единица потенциальна, так как у нее бесчисленное множество речевых аналогов. Однако она имеет свой речевой аналог, т.е. речевую единицу – конкретная речевая практика со смыслом, в живой речи.

На фонологическом фонема (сигнальная функция ), а ее речевым вариантом является фон/аллофон/звук . Фонема выполняет смыслоразличительную функцию , она сама значения не имеет .

На морфологическом уровне единицей языка является морфема (строевая функция ), а ее речевой вариант – морф/алломорф .

Лексический уровень – лексема (номинативная функция) Речевая единица – слово .

Синтаксический уровень -- предложение (коммуникативная функция), речевая единица – фраза или высказывание .

Некоторые лингвисты выделяют еще 2 уровня:

• предельно низкий уровень (уровень различительных/дифференциальных признаков фонемы –меризмы (мягкость/ твердост))
• предельно высокий уровень (уровень текста. Текста не существует, как языковой единицы. Текст существует, только как речевая единица )

Промежуточные уровни:

• морфонологический уровень (морфофонема-недоморфема, у нее не хватает значения. Например, соединительные о и е)
• фразеологический (фразеологизм)
• словообразовательный (производное слово)

В чем отличие основных уровней от дополнительных? На единицы основных уровней мы можем расчленить весь текст без остатка , (принцип безостаточной делимости текста) а на единицы промеж.уровня – нет.

Отношения между единицами. Структура языка.
Бертоланфи – структура – отношения, в которые вступают единицы. В языке не все единицы взаимодействуют друг с другом. Структура – те отношения, в которые они могут вступать.

Отношения бывают двух видов:

· межвидовые (иерархические) – между единицами разных уровней.

· Внутривидовые. Имеют две разновидности:

Синтагматические – отношения линейные и горизонтальные . Показывают, как связаны единицы одного и того же уровня в речевой цепи.
-- парадигматические – (Соссюр – ассоциативные; термин «парадигматические» введен Ельмслевым) – отношения между единицами одного уровня, которые могут встретиться в одном контексте . Иногда единицы могут встретиться в одной позиции, т. е. в одном и том же окружении. (посылаю отцу, посылаю письмо, посылаю по почте – слова «по почте», «отцу», «письмо» образуют парадигму, так как могут встреться в одном контексте). Иногда единицы образуют парадигму, потому что не могут стоять в одной позиции. (я иду – ты идешь – он идет. Иду, идешь, идет – требуют разных подлежащих и образуют парадигму) Парадигма – вертикальные отношения . Нарушение парадигматических связей может свидетельствовать о наличие психических отклонений.

Язык – система знаков.
Наука, которая занимается изучением знаков , называется семиотика (греч. «семиос» - знак). Все, что нас окружает – знаковые системы. Язык жестов, язык Брайля, Язык Морзе,язык гонга, язык свита, музыкальные знаки, язык животных – все это языковые системы. Человеческий язык тоже является одной из систем знаков.

Языковые системы бывают:
- искусственные (напр. ноты)
- естественные знаковые системы (человеческий язык)

Человеческий язык – это особенная система знаков , имеющая свойства, которые отличают его от всех остальных знаковых систем. Человеческий язык – первичная знаковая система . Все остальные зн. системы – вторичны. Первичность чел. языка проявляется в том, что все остальные системы либо возникли на базе человеческого языка , или же они могут быть объяснены с помощью человеческого языка . Человеческий язык возникает и развивается стихийно на протяжении тысяч лет. В человеческом языке примерно 50% избыточностей . Также в человеческом языке много неточностей . Другие языковые системы таких неточностей и избыточностей не имеют. Также человеческий язык – открытая система , в то время как другие системы закрыты: человеческий язык всегда пополняется новыми элементами, а другие знак.системы не пополняются. (всего существует 7 нот, нельзя ввести 8ую). Человеческий язык – система, с помощью которой можно описать любое содержание =>универсальность . Язык – общедоступен , он принадлежит всем. Остальные знаковые системы известны только ограниченному кругу специалистов. Языковая система обладает эмоциональностью .

Типичным для языка является сложная структура взаимосвязанных разнородных элементов. Для того чтобы определить, какие элементы входят в структуру языка, разберем следующий пример: два римлянина поспорили, кто скажет (или напишет) короче фразу; один сказал (написал): Eo rus - я еду в деревню, а другой ответил: I - поезжай. Это самое короткое высказывание (и написание), которое можно себе представить, но вместе с тем это вполне законченное высказывание, составляющее целую реплику в данном диалоге и, очевидно, обладающее всем тем, что свойственно любому высказыванию.

Каковы же эти элементы высказывания?

1) i - это звук речи (точнее, фонема), т.е. звуковой материальный знак, доступный восприятию ухом, или i - это буква, т.е. графический материальный знак, доступный восприятию глазом;

2) i - это корень слова (вообще, морфема), т.е. элемент, выражающий какое-то понятие;

3) i - это слово (глагол в форме повелительного наклонения в единственном числе), называющее определенное явление действтельности;

4) I- это предложение, т. е. элемент, заключающий в себе сообщение.

Маленькое i, оказывается, заключает в себе то, что составляет язык вообще: 1) звуки - фонетика (или буквы - графика), 2)морфемы (корни, суффиксы, окончания) - морфология, 3) слова - лексика и 4)предложения - синтаксис.

Больше в языке ничего не бывает и не может быть.

Почему для выяснения вопроса о структуре языка понадобился такой странный пример? Для того, чтобы было ясно, что различия элементов структуры языка не количественные, как могло бы показаться, если бы мы взяли длинное предложение, разбили его на слова, слова - на морфемы и морфемы - на фонемы. В данном примере эта опасность устранена:

Все ступени структуры языка представляют собой "то же" i, но взятое каждый раз в особом качестве.

Таким образом, различие элементов структуры языка - качественное, что определяется разными функциями этих элементов. Каковы же функции этих элементов?

1.Звуки (фонемы) являются материальными знаками языка, а не просто слышимыми звуками. Звуковые знаки языка обладают двумя функциями: 1)перцептивной - быть объектом восприятия и 2)сигнификативной - иметь способность различать вышестоящие, значимые элементы языка - морфемы, слова, предложения: пот, бот, мот, тот, дот, нот, лот, сосна, сосне, сосну и т.п.

2. Морфемы могут выражать понятия:

а) корневые - вещественные (стол-), (зем-), (окн-) и т.п. и б) некорневые двух видов: значения признаков (-ость), (-без-), (пере-) и значения отношений (-у), (-ишь), сижу - сидишь, (-а), (-у) стола, столу и т.п.; эта семасиологическая функция, функция выражения понятий. Называть морфемы не могут, но значение имеют; (красн-) выражает лишь понятие определенного цвета, а назвать что-либо можно лишь, превратив морфему в слово: краснота, красный, краснеть и т.п.

3. Слова могут называть вещи и явления действительности; это номинативная функция, функция называния; есть слова, которые в чистом виде выполняют эту функцию, - это собственные имена; обычные же, нарицательные совмещают ее с функцией семасиологической, так как они выражают понятия.

4.Предложения служат для сообщения; это самое важное в речевом общении, так как язык есть орудие общения; эта функция коммуникативная; так как предложения состоят из слов, они в своих составных частях обладают и номинативной функцией и семасиологической.

Элементы данной структуры образуют в языке единство, что легко понять, если обратить внимание на их связь: каждая низшая ступень является потенциально следующей высшей, и, наоборот, каждая высшая ступень, как минимум, состоит из одной низшей: так, предложение минимально может состоять из одного слова (.Светает. Мороз.); слово - из одной морфемы (тут, вот, метро, ура); морфема - из одной фонемы (Щ-и, ж-а-ть).

В пределах каждого круга или яруса языковой структуры (фонетического, морфологического, лексического, синтаксического) имеется своя система, так как все элементы данного круга выступают как члены системы.

Система - это единство однородных и взаимообусловленных элементов. Системы отдельных ярусов языковой структуры, взаимодействуя друг с другом, образуют общую систему данного языка.

Как об этом свидетельствуют уже и приведенные выше выдержки из книги А. А. Реформатского, термин «структура» без должного разграничения употребляется наряду с термином «система» в качестве своеобразного синонима последнего. Такое беспорядочное чередование этих двух терминов чрезвычайно распространено в лингвистской литературе.

Сам А. А. Реформатский считает необходимым провести их разграничение, указывая и принципы этого разграничения. «Понятия структуры и системы, — пишет он, — требуют специального рассмотрения, несмотря на то, что эти термины постоянно употребляются, но без должной терминологической четкости. Эти два термина часто синонимируют, что только запутывает вопрос. Целесообразнее их четко различать: система — это связь и взаимосвязанность по горизонтали, структура — это вертикальный аспект. Система — единство однородных элементов, структура — единство разнородных элементов. Весь язык — система через структуру».

Не останавливаясь еще раз на своеобразии понимания А. А. Реформатским терминов «структура» и «система», в частности, в применении их к языку (об этом уже говорилось выше), следует признать чрезвычайно своевременным требование их уточнения и расчленения.

Понятие структуры отнюдь не ново для науки о языке; еще В. Гумбольдт указывал на структурность как на одну из самых существенных черт природы языка. Однако в центр внимания языковедов это понятие встало только в последние годы в связи с возникновением ряда лингвистических направлений, не совсем точно объединяемых в одну общую школу лингвистического структурализма.

И именно потому, что это понятие фактически связывается с далеко не однородными методами лингвистического исследования, оно часто получает противоречивое истолкование. Подробно этот вопрос будет рассмотрен ниже в разделе о методе, однако уже сейчас следует внести необходимые предварительные уточнения, чтобы избежать возможных недоразумений.

Понятие структуры, широко применяемое в наши дни в различных науках, обычно имеет в виду не такие образования, которые состоят из некоторой механической (хотя, может быть, и упорядоченной и даже закономерно взаимосвязанной) совокупности элементов, позволяющих изучать себя изолированно, но целостные единства, элементы которых связаны внутренней взаимообусловленностью таким образом, что само существование этих элементов и их качественные особенности обусловливаются строением данного целостного единства.

Каждый элемент структуры, сам по себе автономный, будучи изолирован от структуры и рассмотрен вне внутренних связей, существующих в ней, лишается тех качеств, которые придает ему его место в данной структуре, почему изолированное его изучение не дает правильного представления о его действительной природе. Входя в состав структуры, всякий элемент приобретает, таким образом, «качество структурности» (Structurqualität). Но не только его качественные особенности, но и формы развития испытывают прямое воздействие законов, управляющих функционированием и развитием структуры целостного единства.

Тем самым как характер самих элементов структуры, так и формы их взаимоотношений на каждом данном этапе их функционирования (в синхронии) оказываются обусловленными прошлыми этапами своего существования (диахрония).

Вышеприводимый пример из истории окончаний болгарских прилагательных, показывающий связь и взаимодействие элементов языка в процессе их развития, фактически говорит не столько в пользу тезиса о системном характере языка, сколько подтверждает структурную его организацию в описанном выше смысле. Он наглядно демонстрирует взаимодействие синхронического (функционирование) и диахронического (развитие) аспектов языка.

В.А. Звегинцев. Очерки по общему языкознанию - Москва, 1962 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В предлагаемом вниманию читателей учебном пособии освещается ряд спорных проблем, изучаемых в вузовском курсе «Общее языкознание» и в курсе «Введение в языкознание» в педучилищах, пединститутах и университетах. Автор не ставил перед собой задачу рассмотреть все спорные проблемы этих курсов. Он выделил ряд проблем, относящихся к разделу «Теория языкознания», которые так или иначе затрагивают вопрос о соотношении языка и мышления и входят в круг философских проблем языкознания. Это следующие проблемы:

1. Система и структура языка.

2. Природа и сущность языка.

3. Знаковая теория языка.

4. Проблема языкового значения.

5. Строй языка и строй мышления.

6. О двух языковых картинах мира – статической и динамической.

Третья – шестая из указанных проблем представляют собой, в сущности, разные аспекты проблемы соотношения языка и мышления. Первая проблема касается соотношения языка и мышления постольку, поскольку одной из структурных характеристик языка является противопоставленность плана выражения и плана содержания (материальной и идеальной сторон в системе языка). Что касается природы и сущности языка, то они не могут изучаться изолированно от исследования взаимосвязи языка и мышления: одну из сущностных характеристик языка составляет его связь с мышлением.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СИСТЕМА И СТРУКТУРА ЯЗЫКА

По отношению к языку термины «система» и «структура» используются неоднозначно. Признавая язык целостным, единым образованием, все стороны и элементы которого взаимосвязаны и взаимообусловлены, некоторые исследователи квалифицируют его в целом как структуру в соответствии со своим пониманием терминологического содержания слова «структура». В связи с этим системой именуется способ организации структуры, совокупность связей и отношений между ее компонентами. Г.С. Шур, например, утверждает, что «совокупность элементов (единиц) данного объекта называется структурой. Совокупность связей, существующих между элементами данной структуры, называется системой». Такое же понимание указанных терминов наблюдаем у Н.Д. Арутюновой, полагающей, что термин «структура» означает «материальное строение, состав», а термин «система» – «сеть отношений между некоторыми элементами», и в ранних работах Ю.С. Степанова, утверждающего, что «структура языка – это его фонемы, морфемы и конструкции и отношения между ними» (т.е. язык как объект исследования в целом – П.Ч.). «Под структурой вообще, и в современном языкознании в частности, понимается такое сочетание элементов, в котором каждый элемент обусловлен всеми другими».

Иногда структурой называют целостное, единое образование, объединяющее разнородные элементы в своем составе (гетерогенное построение), в то время как для единства, совокупности однородных элементов (гомогенного построения) используется наименование «система». В этом случае отдельные языковые сферы (например, звуковой состав языка или его словарный состав) признаются системами, а язык в целом рассматривается как система систем, или структура. Такое словоупотребление принято, например, в учебнике по общему языкознанию В.И. Кодухова и в учебнике по курсу «Введение в языкознание» А.А. Реформатского. Оно восходит к традиции Пражской школы, в лингвистическом словаре которой со ссылкой на А.В. Исаченко утверждается: «Под языковой структурой мы понимаем всю совокупность фактов, которая сводится к отношению «слово – предложение». Это общая организация предложений, или грамматическая организация данного языка... Грамматическая структура языка в целом проявляется в ряде частных систем. Поэтому мы предлагаем говорить о системе склонения, о фонологической системе и сохраняем термин «структура» для обозначения глобальных свойств грамматической организации данного языка».

Поскольку в содержании терминов «структура» и «система» пражские лингвисты не усматривают качественного различия, а видят лишь различие в степени обобщения фактов языка, не противопоставляя язык как целостное образование, как совокупность элементов его внутренней организации, постольку термин «система» используется ими и для квалификации языка в целом. Поэтому языку даются и такие характеристики:

«Язык – незамкнутая система», «Язык – система знаков», «Язык – функциональная система».

Наблюдается и противоположное рассмотренному употреблению понимание терминов, когда структурой называют гомогенные, а системой – гетерогенные объединения элементов.

Допускается также использование терминов «структура» и «система» как равнозначных. Например, в учебном пособии по курсу «Введение в языкознание» Л.И. Баранникова пишет: «Все языковые единицы взаимосвязаны между собой и составляют вместе единую сложную структуру языка». Наряду с этим утверждается: «Можно говорить о наличии в языке фонетической, морфологической, лексической и синтаксической систем. Однако каждая из этих систем существует не изолированно, а как составная часть языка в целом, т.е. каждая система является как бы частной системой по отношению к общей системе языка в целом». Как видим, и термин «структура», и термин «система» используются для характеристики языка в целом как совокупности всех его компонентов, тесным образом связанных между собой. Как известно, Ф. де Соссюр пользовался для характеристики языка только термином «система», понимая систему как целостное образование, состоящее из взаимосвязанных частей. По его определению, «язык есть система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного элемента проистекает только от одновременного наличия прочих».

Представляется целесообразным использовать в языкознании термины «система» и «структура» в том значении, которое приписывается им в философии. Так, в «Философском энциклопедическом словаре» понятиям «система» и «структура» даются следующие определения:

«Система (греч. – целое, составленное из частей; соединение), совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство».

«Структура (от лат. struktura – строение, расположение, порядок), совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих сохранение его основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях; основная характеристика системы, ее инвариантный аспект».

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» и в книге В.М. Солнцева «Язык как системно-структурное образование» определения «системы» и «структуры» формулируются применительно к языку:

«Система языковая (от греч. sistema – целое, составленное из частей; соединение) – множество языковых элементов любого естественного языка, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определенное единство и целостность. Каждый компонент системы языка существует не изолированно, а лишь в противопоставлении другим компонентам системы».

«... система есть целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях».

«Устройство, организация, упорядоченность системы представляют собой структуру этой системы».

«Поскольку мы определили систему как некоторый объект в целом, включающий в себя элементы и взаимосвязи элементов, а структуру – как совокупность внутрисистемных связей, или, что то же самое, как внутреннюю организацию, упорядоченность объекта, постольку между системой (объектом) и структурой следует проводить различие. Структура не равна объекту в целом. Структура есть объект минус составляющие его элементы, или система минус элементы системы».

Аналогичную трактовку понятий «структура» и «система» наблюдаем в коллективном труде «Общее языкознание», в работах Г.П. Мельникова, З.Д. Поповой, А.Т. Хроленко, А.С. Мельничука, Ф.М. Березина и Б.Н. Головина, в книге Ю.С. Степанова «Основы общего языкознания».

При указанном подходе структура должна рассматриваться как одна из сторон, как одна из характеристик системы. Поэтому вполне справедливыми следует признать замечания Г.П. Мельникова и А.Т. Хроленко, утверждающих, что «структура – это хотя и важнейшая, но лишь одна из характеристик системы», что «структура, таким образом, является атрибутом системы», что «система – понятие синтетическое, а структура – аналитическое». Весьма ценным является последнее соображение: оно квалифицирует понятия «система» и «структура» как отражающие одно и то же реальное явление – единство целого и частей (элементов), но с разных сторон. Понятие «система» отражает это единство со стороны частей (как совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, в которую, естественно, входят и сами элементы). Понятие «структура» отражает указанное единство со стороны целого (как расчлененность целостного объекта на части – его составляющие, его элементы, и одновременно их взаимосвязь, всю совокупность связей между ними, внутреннюю организацию целостного объекта, которая противопоставляется частям и отражается отвлеченно от них как схема отношений). Нельзя не согласиться с А.С. Мельничуком, признающим, что «под системой понимается совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, образующих более сложное единство, рассматриваемое со стороны элементов – его частей, а под структурой – состав и внутренняя организация единого целого, рассматриваемого со стороны его целостности».

Таким образом, понятие «система» действительно выступает как синтетическое, поскольку отражает синтез (объединение) частей в рамках целого, а понятие «структура» – как аналитическое, ибо вскрывает расчлененность целого на части, т. е. отражает целое аналитическим способом. Первое понятие есть отображение субстанции объекта, т.е. материала, из которого он построен, каким и являются части; второе – его внутренней формы в отвлечении от субстанции.

В связи со сказанным нужно признать неудачными бытующие в лингвистике выражения «система языка», «язык есть структура», ибо система есть всегда совокупность (объединение) ряда сущностей, а не одна сущность (система есть система многих), а структура представляет собой признак объекта, а не целостный объект (структура есть структура чего-то). Допустимы лишь выражения типа «язык как система элементов», «структура языка», «язык обладает структурой».

Принимая в общем дефиниции системы и структуры, предлагаемые А.С. Мельничуком, внесем некоторое уточнение в определение структуры, которая прежде всего характеризуется расчлененностью целого на части, наличием у целого частей, противостоящих друг другу и целому, причем расчлененность на части не всегда выступает как дискретность, как отдельное существование компонентов (например, в синонимическом ряду), она может носить и недискретный характер, состоять лишь в наличии разных сторон, слитных частей у объекта (например, противопоставленность интегральных и дифференциальных признаков у фонемы или различных сем в значении слова).

В свете сказанного понятие «структура» можно определить следующим образом:

структура есть расчлененность целостного объекта на составляющие компоненты и их взаимосвязь, внутренняя организация объекта, рассматриваемого со стороны его целостности.

Признавая зависимость каждого компонента от системы, не следует, однако, преувеличивать эту зависимость, полагая вслед за Ф. де Соссюром и его последователями, что система полностью определяет роль и специфику каждого компонента. Компонент системы настолько определяется системой, насколько он сам влияет на систему, и система в целом определяется компонентами, так как она есть не что иное, как совокупность взаимозависимых и взаимообусловленных компонентов. В пределах языковой микросистемы «категория числа имени» значение и функционирование (частотность и условия употребления) формы множественного числа зависит, разумеется, от наличия определенных других чисел с их специфическими значениями и функциями. Если в языке имеются лишь формы единственного и множественного числа, то вторая из них используется во всех случаях, когда речь идет о количестве предметов, превышающем единицу. Если существуют и другие числа (двойственное, тройственное и т.д.), то семантика формы множественного числа сужается соответственно до значений «больше двух», «больше трех» и т.д. и, следовательно, снижается частотность употребления формы множественного числа. Но, с другой стороны, возможность появления других чисел в равной степени зависит от специфики значения и функционирования формы множественного числа, которая, сужая свою семантику, как бы отдает часть ее объема другим формам, без чего возникновение форм двойственного числа, тройственного числа и т.д. было бы невозможным.

Четырехпадежная система имени в немецком языке обусловливает большее количество семантических функций у каждого падежа по сравнению с шестипадежной системой имени в русском языке. Но наличие большего количества семантических функций у каждого немецкого падежа в сравнении с русскими падежами, в свою очередь, позволяет немецкому языку обходиться меньшим количеством падежей, определяя этим четырехпадежную немецкую систему.

В приведенных примерах была показана взаимообусловленность элементов и системы в рамках одноуровневых (гомогенных) систем, где взаимодействовали однопорядковые единицы.

Однако взаимодействие системы и ее компонентов прослеживается и на материале взаимодействия гетерогенной системы и ее компонентов (подсистем), взаимообусловливающих друг друга, а значит, настолько обусловливающих более широкую систему, насколько она обусловливает их. В бирманском языке насчитывается 112 фонем (в отличие от индоевропейских языков, где количество фонем колеблется вокруг числа 40), что позволяет бирманскому языку довольствоваться небольшим количеством морфологических показателей деривационного типа (агглютинативных аффиксов), т.е. быть языком изолирующим, поскольку при столь значительном количестве фонем слова могут создаваться непосредственно за счет их многочисленных комбинаций. В то же время бедность морфологических показателей делает необходимым существование большого количества фонем. Эти особенности двух языковых подсистем (фонологической и морфологической) обусловливают изолирующий характер языка в целом, который, в свою очередь, детерминирует указанные особенности фонологической и морфологической подсистем.

Бедность подсистемы морфологических средств, служащих для выражения синтаксических отношений в английском языке, порождает необходимость разветвленной подсистемы чисто синтаксических (аналитических) средств, что, в свою очередь, делает излишней разветвленную подсистему морфологических средств, которая была бы лишним осложняющим фактором в языке, препятствующим осуществлению принципа экономии. Объединение двух подсистем с отмеченными свойствами есть не что иное, как аналитическая система средств грамматических, которая настолько же обусловлена каждой из рассматриваемых подсистем (с одной стороны, подсистемой морфологических средств, с другой – подсистемой синтаксических средств), насколько каждая из них обусловлена аналитическим характером грамматической системы в целом: аналитизм грамматического строя определяет ограниченность средств морфологических для выражения синтаксических отношений и богатство средств чисто синтаксических (аналитических) для их выявления.

Поскольку языковая система не только определяет характер своих элементов, но и сама определяется составляющими ее элементами, постольку внутренняя организация системы (ее структура) небезразлична к элементам системы и зависит от них; это значит, что структура системы не может быть понята при полном отвлечении от ее элементов, от которых зависят внутрисистемные отношения. Следовательно, при рассмотрении структуры языковой системы, т.е. структуры языка, говоря о расчленении языковой системы на составляющие компоненты – на подсистемы и их компоненты, необходимо иметь в виду не только сам факт расчленения, не только отношения между целостной системой и ее компонентами и отношения компонентов между собой, но и характер составляющих компонентов.

Описывая структуру языка, исследователи зачастую стремятся расположить его основные компоненты (его подсистемы) в одной плоскости, выстроить их, так сказать, в одну линию, расценивая их как однопорядковые, а затем – выделить в пределах каждой подсистемы единицы, находящиеся в парадигматических отношениях, при этом между подсистемами обнаруживаются иерархические отношения. Выделяемые основные структурные компоненты (подсистемы) обычно получают наименование уровней или ярусов. Так, В.И. Кодухов выделяет в качестве основных ярусов фонетико-фонологический, морфемоморфологический, синтаксический и лексико-семантический, а в качестве промежуточных – морфонологический, словообразовательный и фразеологический. З.Д. Попова приводит перечень уровней, предлагаемый в модели И.П. Распопова: «Основными уровнями языка в этой модели признаются фонологический (единица: фонема), морфологический (единица: морфема), лексический (единица: слово) и коммуникативно-синтаксический (единица: предложение). Выделяются промежуточные уровни: морфонологический (единица: грамматическая форма), лексико-морфологический (единица: словообразовательный тип) и конструктивно-синтаксический (единица: синтаксическая конструкция)». Отмечая определенную ценность этой модели, З.Д. Попова справедливо критикует ее как недостаточную, не охватывающую всех сфер языка. В ней «не отражены интонемы, фразеологизмы, сложные предложения». Подобные «модели не рассчитаны и на отражение значений разных единиц. Они дают лишь самую грубую разбивку языка на отдельные блоки, собственная системность которых еще остается проблематичной».

Основной же недостаток таких моделей – стремление поставить в один ряд разнопорядковые сферы языка, в результате чего разные языковые сферы, называемые без разграничения уровнями, противопоставляются не по одному основанию. Фонетико-фонологический, морфемный, лексический, синтаксический уровни противопоставляются на основе интегративных отношений (отношений включения) между их единицами: единицы нижестоящих уровней соотносятся с единицами вышестоящих уровней как части с целыми. Но интегративные отношения не наблюдаются между лексемами, грамматическими (морфологическими) формами и словообразовательными моделями (типами), между фразеологизмами и синтаксическими конструкциями (словосочетаниями и предложениями). Здесь имеют место совсем другие отношения. И уж совсем не может быть поставлен в один ряд с другими уровнями языка выделяемый иногда семантический уровень, поскольку семантика свойственна всем уровням, кроме фонетико-фонематического.

На чисто интегративных отношениях построена модель уровней у Э. Бенвениста, но эта структурная модель языка, хотя она логически последовательна и непротиворечива, является односторонней и, следовательно, неполной. Подобная модель уровней с описанием сложности отношений между уровнями и в пределах каждого уровня предлагается О. Лешкой.

В связи с неполнотой моделей уровней, основанной на интегративных отношениях, и логической несостоятельностью (непоследовательностью, противоречивостью) моделей, ставящих в один ряд подсистемы, относящиеся к разным плоскостям, некоторые исследователи, например В.Г. Адмони, относятся скептически к самой возможности представить строго упорядоченно все многообразие фактов языка.

Для того чтобы раскрыть крайне сложную гетерогенную структуру языка, нужно отказаться от попыток выстроить все подсистемы языковой системы в один ряд и прежде всего установить основные структурные плоскости этой системы, из пересечения которых складывается ее целостная структура, а затем в пределах каждой плоскости выявить структуру соответствующей ей подсистемы языковых факторов.

Представляется возможным выделить три основные структурные плоскости языковой системы, которые целесообразно назвать основными измерениями в ее структуре, а именно измерение уровней, измерение аспектов и измерение планов.

1. Измерение уровней . В этом измерении различаются структурные уровни, или ярусы, т.е. такие группировки единиц языка, между единицами которых существуют интегративные отношения, иначе говоря, отношения частей и целых, при которых единицы нижестоящих группировок включаются в состав единиц вышестоящих группировок в качестве их частей, их конститутивных компонентов. Такие отношения должны быть квалифицированы как иерархические в отличие от парадигматических отношений между единицами одного уровня (одной подсистемы), вступающими в линейном ряду в синтагматические отношения.

Яркую характеристику измерения уровней встречаем в упоминавшейся ранее книге В.М. Солнцева:

«Уровнем языка, по-видимому, следует назвать совокупность относительно однородных единиц, не находящихся в иерархических отношениях между собой и обнаруживающих иерархические отношения (либо как величины более крупные, либо как величины более мелкие) с другими единицами, также составляющими некоторую совокупность.

Совокупности таких единиц представляют собой сверхпарадигмы относительно однородных единиц (например, все фонемы данного языка, все морфемы данного языка, все слова данного языка). Единицы, составляющие сверхпарадигму, или уровень, обнаруживают парадигматические и синтагматические свойства относительно друг друга: они группируются в классы, или парадигмы (например, разные классы фонем, разные классы морфем, разные классы слов), и сочетаются между собой в линейных (синтагматических) цепях (цепочки фонем, цепочки морфем, цепочки слов).

Единицы разных сверхпарадигм, или разных уровней, не вступают между собой ни в парадигматические, ни в синтагматические отношения. Так, не может быть класса, составленного из фонем и морфем, из морфем и слов и т. п., так же как линейных последовательностей, состоящих из расположенных друг за другом фонем, морфем и слов».

«Единицы разных уровней обнаруживают, таким образом, только иерархические отношения, которые можно определить в терминах “состоит из...” или “входит в...”.

Соответственно уровни, рассмотренные или взятые как большие классы (сверхклассы или сверхпарадигмы), не образуют никаких более крупных классов и не могут вступать в межклассные линейные или синтагматические отношения. Сверхклассы в отношении друг к другу обнаруживают только иерархические отношения.

Из изложенного... следует, что иерархические отношения между величинами исключают как парадигматические, так и синтагматические отношения между ними. Наоборот, наличие парадигматических и синтагматических отношений между величинами свидетельствует об отсутствии иерархических отношений между ними и в силу этого о принадлежности их к одному уровню».

Представляется правомерным выделить следующие уровни: уровень фонем, уровень морфем, уровень слов, уровень словосочетаний, уровень структурных предложений, т.е. наименьших предикативных единиц, которые могут функционировать и как самостоятельные простые предложения, и как предикативные части сложных предложений, уровень сложных предложений и уровень сверхфразовых единств как определенных логико-грамматических объединений предложений.

Выделение особого слоя дифференциальных признаков (уровня меризмов – по Бенвенисту, нулевого уровня – по Якобсону) в качестве низшего уровня, с нашей точки зрения, не целесообразно, так как единицы этого слоя, во-первых, не являются частями единиц фонемного уровня, составляя лишь их различные стороны (свойства), а во-вторых, не обладают внутренней структурой в рамках языковой системы и, следовательно, могут быть структурно охарактеризованы только в пределах других единиц.

Супрасегментные явления (ударение, тон и т.п.) подключаются соответственно к тем уровням, единицам которых они идентичны по своим функциям. Например, если различие в ударении обусловливает различие морфем и содержащих их слов, то его следует отнести к уровню фонем (ср. му́ка и мука́); если же разная постановка ударения связана с разницей в грамматической форме, то ее следует рассматривать как явление морфемного уровня.

Сходные уровни объединяются в общие на основе семантико-структурной однотипности их единиц. Уровни структурных предложений и сложных предложений, объединяясь, образуют общий уровень предложений. Уровни словосочетаний, предложений и сверхфразовых единств составляют один более общий синтаксический уровень (уровень синтаксических построений), поскольку свойством их единиц является наличие внутренних, внешних или тех и других синтаксических отношений (т.е. обобщенных смысловых отношений, выражаемых определенными грамматическими средствами). Уровень синтаксических построений совместно с уровнями морфем и слов можно объединить в предельно широком уровне семантических построений, специфика которого состоит в обладании его единиц тем или иным смысловым содержанием, что определяет его противопоставленность уровню фонем, единицам которого непосредственная связь со смыслом не свойственна.

2. Измерение аспектов. Вэтом измерении как разные структурные сферы противопоставляются разные стороны (аспекты) одних и тех же единиц на всех структурных уровнях. В структуре языка выделяется три аспекта – субстанциальный, формальный и функциональный. Первый охватывает единицы языка как целостные образования, как конкретные данности, второй – формы их построения, способы их организации, их внутреннюю структуру, третий – характеризует функционирование единиц в пределах вышестоящего уровня, воплощая связь уровней между собой, причем все три аспекта касаются как семантики, так и ее материальных манифестаций. Эти аспекты имеют разновидности для каждого уровня.

На фонемном уровне определенные звуковые воплощения фонем (фонетический аспект как разновидность субстанциального аспекта) противостоят своим структурам, представляющим собой комбинации дифференциальных признаков (меризматический аспект как разновидность формального аспекта), а оба аспекта противополагаются аспекту функционирования звуковых единиц как определенных фонем в рамках значимых единиц – морфем и слов. Конкретные звуки объединяются в определенные фонемы на основе их одинаковой функциональной роли. Функции же фонем состоят в образовании и различении значимых единиц. Первую функцию можно назвать идентифицирующей, поскольку для образования одной и той же значимой единицы могут употребляться разные звуки, порождая лишь различные звуковые варианты этой значимой единицы, которые и воспринимаются как одна и та же значимая единица, т.е. идентифицируются. Так, в словоформах «плод[т]» и «плоды[д]» звуки [т] и [д] служат для образования одной и той же корневой морфемы, несмотря на разное звучание, и, следовательно, идентифицируют звуковые варианты этой морфемы (алломорфы), а значит, и сами выступают как варианты одной функциональной единицы, т.е. фонемы.

Московская фонологическая школа, выдвигающая на передний план идентифицирующую функцию фонем, и называет фонемой такую единицу звукового строя, которая объединяет разные звуки на основе их одинаковой роли в образовании значимых единиц. Но при таком подходе приходится признавать воплощением разных фонем одну и ту же звуковую единицу, если в силу перекрестных чередований варианты разных значимых единиц совпадают в звучании. В словоформах «плод» и «плот» последние согласные совпадают в звучании [т], но их приходится квалифицировать как воплощение фонем «д» и «т», т.к. они идентифицируют корни этих словоформ с разными корнями, различающимися по звучанию в формах множественного числа («плоды» и «плоты»). Вторая (дифференцирующая) функция в данном случае не учитывается.

Ленинградская фонологическая школа, отдающая предпочтение дифференцирующей функции фонем вслед за Л.В. Щербой, называвшем фонемами «такие звуковые элементы, или элементы речи, которые способны сами по себе дифференцировать слова», возможность совпадения разных фонем в одной звуковой единице в результате чередования, приводящего к отождествлению материальных оболочек разных значимых единиц, полностью исключает, так как тождественные звуковые единицы дифференцировать значение не могут: для семантической дифференциации нужны различные звуковые единицы. Поэтому для Ленинградской школы вполне естественной является квалификация фонемы как звукового типа, что, однако, не позволяет до конца последовательно выдержать принцип дифференцирующей роли фонемы. Так, в словоформах «плоты» и «плот» звуки [т] и [т] относятся, естественно, к одному звуковому типу и, значит, признаются воплощением одной фонемы, но их дифференцирующая сила различна в связи с различными позициями.

Из сказанного следует, что в Московской и Ленинградской фонологических школах фонемами называются разные функциональные единицы: в Московской – единица, обладающая функцией идентификации значимых единиц, в Ленинградской – единица с функцией дифференциации значимых единиц. Обе функциональные единицы являются реальными фактами языка.

Для разграничения этих фонологических единиц Р.И. Аванесов использует различные термины: для единицы с дифференцирующей функцией – «фонема», для единицы с идентифицирующей функцией – «фонемный ряд».

На морфемном уровне наряду с конкретными морфемами и их алломорфами и вариантами (субстанциально-морфемный аспект) наблюдаются формальные типы морфем, общие модели фонемосочетаний в составе морфем (формально-морфемный, или морфонологический, аспект), а также функциональные типы морфем, определяемые их ролью в составе словоформ, – корень, префикс, суффикс, инфикс, интерфикс, флексия, постфикс (функционально-морфемный аспект).

На словесном уровне, кроме конкретных лексем и их вариантов (лексический аспект как разновидность субстанциального аспекта), существуют определенные типы словесных структур, формальные образцы (модели) словообразования и словоизменения (морфологический аспект как разновидность формального аспекта), а также функциональные типы словоформ (функционально-словесный, или синтаксико-словесный, аспект). В этом аспекте словоформы квалифицируются по их функции в составе единиц вышестоящих уровней (словосочетаний и предложений). В зависимости от характера и степени обобщения возникают разные синтаксические классификации словоформ, например их объединение в качестве традиционных членов предложения, или синтаксических позиций, или синтаксем, или тагмем, или синтаксических элементов, или синтаксических форм. При этом следует иметь в виду, что каждая из таких характеристик и возникших на их основе классификаций отражает реально существующие синтаксические классы словоформ, объединяющие словоформы по их различным функциональным признакам (различным реальным основаниям).

На всех синтаксических уровнях прежде всего обращают на себя внимание формальные типы (модели построения) словосочетаний, структурных предложений, сложных предложений и сверхфразовых единств (соответственно аспекты формы словосочетания, формы структурного предложения, формы сложного предложения, формы сверхфразового единства). Субстанция, т.е. конкретная лексическая наполняемость, синтаксических построений в большинстве случаев относится к сфере не языка, а речи и настолько многообразна и случайна с точки зрения его закономерностей, что не может быть объектом изучения науки. Научному изучению могут подвергаться лишь типы сочетаемости лексических единиц определенных лексико-семантических классов, выступающие как типы субстанции синтаксических построений. В этом смысле показательна книга А.А. Цоя, посвященная анализу семантической структуры простого нераспространенного двусоставного глагольного предложения в современном русском языке, в которой семантическая структура предложения указанного вида рассматривается как типовое значение, отражающее определенную типовую ситуацию, при этом средством выражения такого значения признается типовое сочетание лексических единиц определенных лексико-семантических классов.

Лингвистическая дисциплина, изучающая типовые сочетаемости классов лексем и типовые значения синтаксических построений как отражение типовых ситуаций, получила в наших работах наименование лексинтактики, которая соответствует лексикологии на уровне слова.

И все же иногда определенная субстанция синтаксических построений, т.е. конкретная лексическая наполненность, закрепляется в системе языка, что приводит к образованию фразеологизмов (фразем, устойчивыхфраз и, крайне редко, устойчивых сверхфразовых единств), которые относятся к соответствующим субстанциальным аспектам: к субстанции словосочетания, к субстанции предложения (структурного и сложного) и к субстанции сверхфразового единства. Таким образом, фразеология не составляет особого уровня в структуре языка, а относится к аспекту субстанции синтаксических единиц, занимая в нем особое место – область системно закрепленных субстанциальных фактов синтаксического уровня.

В функциональном аспекте словосочетание характеризуется тем, что оно может выступать либо в роли сложного компонента структурного предложения, синтаксически членимого в рамках предложения на наименьшие синтаксические компоненты (члены предложения, лексемы и т.п.), либо в роли синтаксически неразложимого компонента предложения (одного члена предложения, одной лексемы и т.п.). Ср.: «В комнату вошла девушка с длинной косой » и «В комнату вошла девушка с голубыми глазами ».

Структурное предложение как наименьшая предикативная единица способно функционировать и в качестве самостоятельного простого предложения, и в качестве предикативной части сложного предложения («Корабль вошел в бухту» и «Когда корабль вошел в бухту, качка прекратилась»). Таким образом, самостоятельное простое предложение – это не общая единица определенного уровня, а определенный функциональный тип единиц соответствующего уровня, а именно такой тип синтаксического построения, в котором совпадают наименьшая предикативная и наименьшая коммуникативная единица. Этот тип принято называть простым предложением.

Простое предложение, в свою очередь, в одних случаях выполняет функцию компонента сверхфразового единства, выступающего всегда в роли абзаца как наименьшего структурного отрезка текста, его непосредственной структурной ячейки, а в других случаях – функцию однофразового абзаца, непосредственного строительного «кирпичика» текста. Простое предложение в функции однофразового абзаца и простое предложение в функции компонента сверхфразового единства, т.е. многофразового абзаца, различаются интонационно и разграничительными паузами, что является внешним материальным показателем их функционального различия.

Сложное предложение в любом случае выполняет функцию наименьшей коммуникативной единицы и с точки зрения процесса коммуникации аналогично простому предложению. Поэтому простое и сложное предложения объединяются в одном коммуникативном типе единиц – типе наименьшей коммуникативной единицы, которую называют предложением . Подобно простому предложению сложное может функционировать и в качестве компонента сверхфразового единства (следовательно, и компонента абзаца), и в качестве отдельного однофразового абзаца с теми же материальными показателями, которые наблюдаются при соответствующих функциональных различиях у простого предложения.

Что же касается сверхфразового единства, то оно однофункционально, ибо всегда выступает в функции абзаца.

Абзац, как видим, не является единицей одного структурного уровня языка, а представляет собой общую функциональную единицу, объединяющую функциональные единицы разных уровней и выступающую в роли наименьшего конструктивного компонента текста, который строится непосредственно не из предложений, а из абзацев.

3. Измерение планов . В этом измерении разграничиваются две сферы – сфера идеальных фактов, воспроизводимых средствами языка (мыслей с наслаивающимися на них наглядными образами, эмоциональными состояниями и волевыми импульсами), и сфера материальных средств, манифестирующих эти факты. Первую принято называть планом содержания, вторую – планом выражения. Отношения между ними и сам их характер изменяются в зависимости от уровней языковой структуры и связаны с ее аспектами.

Фонема не обладает непосредственной связью с каким-либо смысловым содержанием, она соотносится с определенной семантикой не сама по себе, а только в сочетании с другими такими же единицами.

Это значит, что на уровне фонем план содержания отсутствует, а следовательно, нет оснований говорить и о плане выражения.

Морфема лишь соответствует одной из сторон того целостного, реально не расчлененного смыслового содержания, которое выражается словом, но сама отдельного содержания не воссоздает. Так, в русском «дома», в английском «boots», в немецком «Felder» аффиксы множественного числа -a, -s, -er сами по себе не выражают идеи множества. Они лишь придают словоформе в целом способность воспроизводить эту идею слитно с ее лексическим значением.

Слово как единица языка отличается тем, что оно само по себе передает целостную, нерасчлененную единицу мысли. В отличие от слова словосочетание, структурное предложение, сложное предложение и сверхфразовое единство выражают мысли расчлененные, образующиеся в результате соединения нескольких более мелких мыслительных единиц (сегментов мысли). При этом словосочетанием воспроизводится мысль непредикативная (сложное, расчлененное понятие), структурным предложением – минимальная предикативная мысль (структурная логема), сложным предложением – сложная предикативная мысль (сложная логема), сверхфразовым единством – цепь самостоятельных предикативных мыслей (логическая цепь). Таковы особенности плана содержания в формальном аспекте на всех уровнях, стоящих над уровнем фонем.

В субстанциальном аспекте план содержания этих уровней характеризуется отражением определенных фактов объективной действительности в семантике их единиц с возможными эмоциональными и волевыми наслоениями.

В функциональном аспекте план содержания всех значимых единиц характеризуется теми обобщенными семантическими отношениями, в которых они находятся друг к другу в пределах ближайшего вышестоящего уровня как компоненты его единиц.

Семантические функции морфем определяются их семантическими отношениями друг к другу в составе слов, семантические функции словоформ – их синтаксическими отношениями (т.е. обобщенными смысловыми отношениями) к другим словоформам в составе словосочетаний и структурных предложений, семантические функции словосочетаний как сложных номинаций – аналогичными синтаксическими отношениями в составе структурных предложений, семантические функции структурных предложений – либо их синтаксическими отношениями как наименьших предикативных единиц в составе сложных предложений, либо их синтаксическими отношениями в составе сверхфразовых единств, являющихся абзацами, либо их синтаксическими отношениями к другим абзацам, если они сами выступают в качестве абзацев. Семантические функции сложных предложений обусловливаются их синтаксическими отношениями к самостоятельным предложениям (простым или сложным) в пределах абзаца либо их синтаксическими отношениями к другим абзацам, если они сами оказываются в роли абзаца, семантические функции сверхфразовых единств как абзацев – их синтаксическими отношениями к другим абзацам. Если предложения или сверхфразовые единства, функционирующие в качестве абзаца, используются изолированно, не противополагаясь другим абзацам, то их семантическая функция и состоит в том, что они являются изолированными коммуникативными единицами (изолированными абзацами) и не соотносятся с другими абзацами.

План выражения образуют материальные средства языка, которые усложняются с переходом от более низких уровней к более высоким: для уровня фонем это звуки; на уровне морфем не только звуки, но и порядок их расположения и, следовательно, звукосочетания; на уровне слов к ним добавляются ударение, тон, слоготделение; на уровне словосочетаний ко всем этим средствам присоединяются паузы, соотнесенность материальных форм слов; на уровне структурного предложения подключаются интонация и логическое ударение; на уровне сложного предложения добавляется порядок расположения его предикативных частей; на уровне сверхфразового единства появляются еще особая интонация, объединяющая предложения, входящие в его состав, и различная длительность пауз внутри сверхфразового единства и на его стыке с другими сверхфразовыми единствами.

Все материальные средства, служащие для выражения значений конкретных морфем и конкретных лексических значений и их объединений в более крупные содержательные единства, относятся к субстанциальному аспекту плана выражения. Те же материальные средства, с помощью которых раскрываются формальная или функциональная стороны семантики языковых единиц разных уровней, составляют соответственно формальный или функциональный аспект плана выражения. Например, сочетание звуковых комплексов отдельных словоформ, объединяющихся в единый, но расчлененный звуковой комплекс словосочетания, образует план выражения словосочетания как грамматической формы, воспроизводящей форму сложного, расчлененного понятия. Сочетания звуковых комплексов подчинительных союзов со звуковыми комплексами структурных предложений в единстве с особой интонацией, а иногда и с особым порядком слов представляют собой план выражения придаточных частей сложноподчиненного предложения как особых функциональных синтаксических единиц, семантически зависящих от главных частей и поясняющих их, т.е. распространяющих их содержание.

Уровни, аспекты и планы языковой структуры неразрывно связаны между собой, что находит отражение в лингвистической теории. Взаимодействие уровня фонем с уровнем морфем порождает морфонологию. Учение о словообразовании имеет отношение и к лексическому, и к морфологическому аспектам. Различные построения плана выражения исследуются, как правило, в единстве с их семантикой, а семантические факты, в свою очередь, в их связи с материальными средствами выражения языковых значений. Фразеология отражает связь синтаксического уровня и субстанциального аспекта.

В общем и целом можно сказать, что все лингвистические дисциплины, изучающие реализацию определенных аспектов на определенных уровнях, отражают связь соответствующих аспектов с определенными уровнями: фонетика – связь фонетического аспекта как реализации общего субстанциального аспекта с уровнем фонем, фонология – связь фонологического аспекта как реализации общего функционального аспекта тоже с уровнем фонем, морфология – связь морфологического аспекта как реализации общего формального аспекта с уровнем слов, лексикология – связь лексического аспекта как реализации общего субстанциального аспекта тоже с уровнем слов и т.д. Разумеется, в науке не сформировался целый ряд дисциплин, соответствующих некоторым аспектам на тех или иных уровнях. Так, отсутствуют лингвистические дисциплины, посвященные изучению формального аспекта фонем (меризматического аспекта) или функционального аспекта словосочетания.

Лингвистические дисциплины, изучающие конкретные реализации общего функционального аспекта на определенных уровнях, являются показателями связи этих уровней с вышестоящими. Например, фонология – показатель связи уровня фонем с уровнями морфем и слов, учение о членах предложения – показатель связи уровня слов с уровнем структурных предложений.

Теснейшая взаимосвязь всех трех измерений проявляется в том, что одни и те же единицы являются одновременно единицами определенных уровней и единицами реализаций определенных аспектов и планов в пределах этих же уровней. Фонема – единица уровня фонем, и она же единица фонетического, меризматического и фонологического аспектов, которые охватывают ее различные стороны. Морфема единица уровня морфем и в то же время единица субстанциально-морфемного, формально-морфемного (морфонологического) и функционально-морфемного аспектов, а также соответствующих ей плана выражения и плана содержания. Слово – единица уровня слов и одновременно единица лексического, морфологического (включающего и словообразовательный, стоящий на границе с лексическим, т.е. пограничный) и синтаксико-словесного аспектов, а также словесных планов выражения и содержания. Каждому синтаксическому уровню соответствует определенная синтаксическая единица – словосочетание, структурное предложение, сложное предложение, сверхфразовое единство, которые одновременно являются единицами соответствующих им разновидностей лексинтактического, формально-синтаксического и функционально-синтаксического аспектов, а также единицами соответствующих разновидностей планов выражения и содержания. Уровни охватывают единицы в целом, аспекты и планы – лишь их определенные стороны. В единицах и осуществляется пересечение всех трех основных измерений структуры языковой системы.

Принципиально важно то, что они существуют не сами по себе, а тесно связаны между собой. Так и образуется единая и целостная система. У каждого ее компонента есть определенная значимость.

Строение

Языковую систему невозможно представить без единиц знаков и т. д. Все эти элементы сложены в общую структуру со строгой иерархией. Менее значимые вместе образуют компоненты, относящиеся к более высоким уровням. Языковая система включает в себя словарь. Он считается инвентарем, в который входят готовые Механизмом их сочетания является грамматика.

В любом языке есть несколько участков, сильно отличающихся друг от друга своими свойствами. Например, может разниться и их системность. Так, изменения даже одного элемента фонологии способны изменить весь язык в целом, тогда как в случае с лексикой такого не произойдет. Помимо всего прочего, система включает в себя периферию и центр.

Понятие структуры

Кроме термина «языковая система», принято также понятие языковой структуры. Некоторые лингвисты считают их синонимами, некоторые - нет. Трактовки отличаются, но есть среди них наиболее популярные. Согласно одной из них, структура языка выражается в отношениях между его элементами. Популярно также сравнение с каркасом. Структуру языка можно считать совокупностью закономерных отношений и связей между единицами языка. Они обусловлены природой и характеризуют функции и своеобразие системы.

История

Отношение к языку как к системе складывалось на протяжении многих столетий. Это представление было заложено еще античными грамматистами. Однако в современном понимании термин «языковая система» сложился только в Новое время благодаря работам таких выдающихся ученых, как Вильгельм фон Гумбольдт, Август Шлейхер, а также Иван Бодуэн де Куртенэ.

Последний из вышеперечисленных лингвистов выделил важнейшие лингвистические единицы: фонему, графему, морфему. Соссюр стал основоположником идеи о том, что язык (как система) противоположен речи. Это учение развили его ученики и последователи. Так появилась целая дисциплина - структурная лингвистика.

Уровни

Основными ярусами являются уровни языковой системы (также их называют подсистемами). В них входят однородные лингвистические единицы. У каждого уровня есть набор собственных правил, согласно которым строится его классификация. Внутри одного яруса единицы вступают в отношения (например, образуют предложения и словосочетания). В то же время элементы разных уровней могут входить друг в друга. Так, морфемы состоят из фонем, а слова - из морфем.

Ключевые системы являются частью любого языка. Лингвисты выделяют несколько таких ярусов: морфемный, фонемный, синтаксический (относящийся к предложениям) и лексический (т. е. словесный). Помимо прочих, существуют и высшие уровни языка. Их отличительная черта заключается в «двухсторонних единицах», то есть тех лингвистических единицах, которые обладают планом содержания и выражения. Таким высшим уровнем, к примеру, является семантический.

Виды уровней

Основополагающим явлением для построения системы языка является сегментация речевого потока. Его началом считается выделение фраз или высказываний. Они играют роль коммуникативных единиц. В системе языка речевому потоку соответствует синтаксический уровень. Второй этап сегментации - членение высказываний. В результате него формируются словоформы. В них совмещаются неоднородные функции - релятивная, деривационная, номинативная. Словоформы отождествляются в слова, или лексемы.

Как уже упоминалось выше, система языковых знаков состоит в том числе и из лексического уровня. Он образуется словарным запасом. Следующий этап сегментации связан с выделением в речевом потоке самых малых единиц. Они называются морфами. В некоторых их них есть тождественные грамматические и лексические значения. Такие морфы объединяются в морфемы.

Сегментация речевого потока завершается выделением крохотных отрезков речи - звуков. Они отличаются по своим физическим свойствам. Но их функция (смыслоразличительная) одинакова. Звуки отождествляются в общую языковую единицу. Она называется фонемой - минимальным сегментом языка. Его можно представить в виде крохотного (но важного) кирпича в огромной лингвистической постройке. С помощью системы звуков образуется фонологический уровень языка.

Единицы языка

Давайте рассмотрим, чем единицы языковой системы отличаются от других ее элементов. Тем, что они неразложимы. Таким образом, эта ступенька является самой нижней в языковой лестнице. Единицы имеют несколько классификаций. Например, их делят по наличию звуковой оболочки. В данном случае такие единицы, как морфемы, фонемы и слова, попадают в одну группу. Они считаются материальными, так как отличаются постоянной звуковой оболочкой. В другой группе находятся модели строения словосочетаний, слов и предложений. Эти единицы называются относительно-материальными, так как их конструктивное значение обобщено.

Другая классификация строится согласно тому, есть ли у части системы собственное значение. Это важный признак. Материальные единицы языка делятся на односторонние (те, у которых нет своего значения) и двухсторонние (наделенные значением). Они (слова и морфемы) имеют еще одно название. Эти единицы известны как высшие единицы языка.

Системное изучение языка и его свойств не стоит на месте. Сегодня уже сложилась тенденция, согласно которой, понятия «единицы» и «элементы» стали содержательно разделяться. Это явление относительно новое. Набирает популярность теория о том, что в качестве плана содержания и плана выражения элементы языка отличаются несамостоятельностью. Этим они отличаются от единиц.

Какими еще особенностями характеризуется языковая система? Единицы языка отличаются друг от друга функционально, качественно и количественно. Благодаря этому человечество знакомо с таким глубоким и повсеместным лингвистическим разнообразием.

Свойства системы

Сторонники структурализма считают, что языковая система русского языка (как и любого другого) отличается несколькими чертами - жесткостью, закрытостью и однозначной обусловленностью. Есть и обратная точка зрения. Ее представляют компаративисты. Они считают, что язык как языковая система динамичен и открыт для изменений. Подобные идеи широко поддерживаются в новых направлениях лингвистической науки.

Но даже сторонники теории о динамичности и изменчивости языка не отрицают того факта, что любая система языковых средств обладает некоторой устойчивостью. Она вызвана свойствами структуры, которая выступает в качестве закона связи самых разных лингвистических элементов. Изменчивость и устойчивость диалектичны. Они являются противоборствующими тенденциями. Любое слово в языковой системе меняется в зависимости от того, какая из них отличается большим влиянием.

Особенности единиц

Еще один фактор, важный для складывания системы языка, - это свойства языковых единиц. Их природа проявляется при взаимодействии друг с другом. Иногда лингвисты называют свойства функциями подсистемы, которую они образуют. Эти особенности делятся на внешние и внутренние. Последние зависят от отношений и связей, складывающихся между самими единицами. Внешние свойства формируются под воздействием отношений языка с окружающим миром, действительностью, человеческими чувствами и мыслями.

Единицы образуют систему благодаря своим связям. Свойства этих отношений разнообразны. Одни соответствуют коммуникативной функции языка. Другие отражают связь языка с механизмами человеческого мозга - источником собственного существования. Часто два этих вида представляют в качестве графика с горизонтальными и вертикальными осями.

Взаимосвязь уровней и единиц

Подсистема (или уровень) языка выделяется в случае, если в целом она обладает всеми ключевыми свойствами системы языка. Также от нее требуется соответствие требованиям конструктивности. Иначе говоря, единицы уровня должны участвовать в организации яруса, расположенного ступенью выше. В языке все взаимосвязано, и ни одна его часть не может существовать отдельно от остального организма.

Свойства подсистемы отличаются по своим качествам от свойств единиц, которые конструируют ее уровнем ниже. Этот момент является очень важным. Свойства уровня определяются только единицами языка, входящими непосредственно в его состав. Подобная модель имеет важную особенность. Попытки лингвистов представить язык в качестве многоярусной системы - это попытки создать отличающуюся идеальной упорядоченностью схему. Подобную идею можно назвать утопической. Теоретические модели заметно отличаются от реальной практики. Хотя всякий язык высокоорганизован, он не представляет собой идеальную симметричную и гармоничную систему. Именно поэтому в лингвистике так много исключений в правилах, которые все знают еще со школьной скамьи.